Бэйн отправил мячик оппоненту. Тот летел низко и быстро, устремившись в правый угол. Маш отбил его коротким, резким ударом сверху вниз, закрутив ответный мяч. Это уменьшило его скорость и заставило упасть в центре половины стола Бэйна, вместо того, чтобы достичь края. Но вращение дало и другой результат: оно изменило прыжок мяча на короткое подпрыгивание. Невнимательный игрок вряд ли обратил бы на это внимание и пропустил бы его. Более того: стоило второй ракетке коснуться шарика, вращение увело бы его вниз — возможно, в сеть. Опять промах.

Однако Бэйну о динамике пинг-понга было известно столько же, сколько и Машу. Он встретил мячик таким же ударом, что снова изменило его вращение, посылая такую же «бомбу» назад.

Готовый к такому повороту, Маш легко коснулся мяча обратной стороной ракетки — так, что тот перескочил сеть и упал прямо за ней: подача, которая была куда менее безобидной, чем казалась на первый взгляд, поскольку обычно игрок стоял далеко от сетки, у края стола.

Но Бэйн был уже там, где надо, и чуть заметным движением запястья послал шарик вправо-вниз — на сторону Маша, чтобы тот приземлился рядом с краем стола и скатился с него на землю. Маш потянулся в надежде перехватить мяч, но на его пути оказался стол, и вовремя юноша не успел. Всё, что ему удалось, — это отбить шарик высокой аркой над сетью.

Это, разумеется, было лишь отсрочкой. Бэйн ударил по мячу с дальнего края, и у Маша не осталось ни единого шанса вернуть подачу.

Один-ноль в пользу Бэйна. Теперь игра действительно была в разгаре!

Завладев мячиком, Маш отправил его на дальний конец стола. Бэйн вновь поймал его ладонью и занял позицию для следующей подачи.

Эта пошла с тыльной стороны ракетки, прорезав в воздухе косую линию к левому углу Маша. Юноша возвратил её тем же способом, что и первую, обратным ударом. Ответный ход Бэйна тоже мало чем отличался от предыдущего; электронный разум и тело робота действовали механически. Уязвимое место, однозначно.

Маш тоже повторил свои движения, сделанные в той же точке первого захода, мягко послав мяч через сетку в центр стола. И Бэйн отозвался тем же образом, что и раньше, — закрученным ударом в сторону, только на сей раз целился в левый угол стола. И снова он застал Маша врасплох, и тот сплоховал в ответ, и шарик приземлился за его спиной. Два-ноль в пользу Бэйна.

Но Маш просто проверял слабое звено в обороне противника, что в данный момент было важнее потерянного балла. Воображение юноши сейчас работало куда лучше, чем в электронном мозгу, и он использовал фантазию на полную катушку, что, как полагал юноша, тоже являлось большим плюсом. Найдя уязвимости Бэйна, он мог воспользоваться ими задолго до конца сета.

Третья подача Бэйна получилась прямой, и Маш ответил на неё обратной стороной ракетки. Прямой удар по диагонали, обратный удар по диагонали, прямой удар по дальнему краю стола — следующим будет обратный туда же, и пятый — какая-то новая вариация. Если так, Маш знал, чего ожидать дальше, и это поможет ему прямо сейчас.

Он возвратил подачу высокой, закрученной и косой — такая точно сбила бы с толку неофита, и он отдал бы балл более опытному игроку. Бэйн принял и поменял ось вращения, отбив шарик из угла. Три-ноль. Очко того стоило; Маш проверил реакцию противника. Перекрутить мяч стандартной поверхностью ракетки невозможно, но позже он об этом вспомнит.

Как бы там ни было, юноша не мог себе позволить отставать вечно. Начиная с четвёртой подачи, он твёрдо рассчитывал на выигрыш. Как он и думал, Бэйн подал обратной стороной ракетки — по прямой, и поскольку Маш именно к этому и готовился, он сразу отбил мяч назад, в точности туда, откуда тот прилетел. Прекрасный бросок, и он застал Бэйна врасплох; ракетка запоздала, и шарик улетел в сторону, за пределы стола.