— А как насчет других вариантов, доктор Амадейро?

— Если варианты одинаково хороши, они могут быть ценными, но если некоторые — или большая часть — хуже, какую пользу это принесет человечеству?

— Когда вы начнете эту работу?

— Когда у нас будут человекоподобные роботы. У Фастольфа было два, одного он уничтожил, оставив только Дэниела как единственный образец.

Он снова бросил быстрый взгляд на Дэниела.

— Когда у вас появятся такие роботы?

— Трудно сказать. Мы еще не догнали доктора Фастольфа.

— Хотя он один, а вас много?

Амадейро чуть заметно передернулся:

— Вы понапрасну тратите свой сарказм, мистер Бейли, Фастольф опережал нас с самого начала, потому что Институт долгое время существовал фактически только на бумаге, и мы лишь два года назад начали настоящую работу. Нам необходимо не только догнать его, но и перегнать. Дэниел — хорошая продукция, но он только прототип и не стопроцентно хорош.

— Значит, ваши роботы должны быть на целый разряд выше, чем Дэниел?

— Они должны даже превосходить человека. Они должны быть обоих полов и иметь эквивалент детей. Нам нужно иметь поколения роботов, чтобы построить на планетах общество, в достаточной степени приближающееся к человеческому.

— Мне кажется, тут будет много трудностей.

— Без сомнения, много. А какие трудности предвидите вы?

— Если вы произведете роботов, настолько близких к человеку, что они смогут создать человеческое общество, и если они будут иметь поколения обоих полов, как вы отличите их от людей?

— А как у них будет с деторождением? Наверное, лучше, чтобы оно приближалось к человеческому?

— Вероятно.

— Секс, беременность, роды?

— Возможно.

— А если роботы создадут общество столь близкое к человеческому, что их самих нельзя будет отличить от людей, не случится ли так, что роботы будут недовольны бытием людей и станут держаться от них подальше? Не случится ли так, что роботы будут относиться к аврорцам, как вы к землянам?

— Мистер Бейли, роботы будут связаны Тремя Законами.

— Три Закона удерживают от нанесения вреда человеку и предписывают повиновение ему.

— Точно.

— А если роботы будут так близки к людям, что станут считать людьми себя и поставят себя над иммигрантами?

— Мистер Бейли, зачем вам заниматься такими вещами? Это дело далекого будущего. Тогда и будем решать.

— Но возможно, что аврорцы не одобрят ваши планы, когда поймут, что к чему, и примут точку зрения доктора Фастольфа?

— Да? Фастольф думает, что если аврорцы не могут без помощи роботов заселять новые планеты, то этим воспользуются земляне.

— По-моему, это имело бы смысл.

— Да, потому что вы землянин. Уверяю вас, аврорцам не понравится, чтобы земляне роем слетались на новые миры, настроили там своих ульев, основали бы со своими триллионами и квадриллионами нечто вроде Галактической Империи и свели бы на нет Внешние Миры. Пусть нас будет даже меньше, это все же лучше, чем вымирание.

— Но альтернативой являются миры с квазичеловеческим обществом человекоподобных роботов, разрешающих настоящим людям быть среди них.