— Но как она могла советовать такое?

— О, разве я не объяснил вам, что она вас знает? Вот она, ждет нас.

Бейли растерянно поднял глаза.

— О, дьявол! — прошептал он.

Глава 6

Глэдия

Перед ними стояла, грустно улыбаясь, молодая женщина.

— Я знала, Илайдж, что это будет первое ваше слово, когда я увижу вас снова.

Бейли уставился на нее. Она очень изменилась: волосы были теперь подстрижены короче, лицо еще более грустное, чем два года назад, и вроде бы постаревшее больше, чем на два года. Но все-таки это была Глэдия: то же самое лицо с выступающими скулами и маленьким подбородком, такая же маленькая, хрупкая, как у подростка, фигура.

Он часто видел ее во сне — хотя не в откровенно-эротическом плане — после возвращения на Землю. Он никогда не мог подойти к ней. Она всегда была далеко и не слышала, когда он ее звал.

Нетрудно понять, почему сны были такими: она была солярианка и редко находилась среди других людей.

Из-за существовавших запретов Илайдж был недоступен для нее, потому что был человеком, и, конечно, потому, что он с Земли. Хотя дело об убийстве, которое он тогда расследовал, вынудило их встретиться, она была полностью закрыта от настоящего контакта. Однако, при их последней встрече, она, вопреки здравому смыслу, коснулась его щеки обнаженной рукой. Она знала, что может заразиться. И он дорожил этим прикосновением, потому что все ее воспитание делало его немыслимым.

С течением времени сны постепенно бледнели, а потом и вовсе стерлись.

Бейли промолвил несколько глупо:

— Значит, вы были владелицей…

Он замолчал, и Глэдия закончила его фразу:

— …робота. А два года назад у меня был муж. Все чего я касаюсь, разрушается.

Бейли, не вполне понимая, что делает, прикоснулся к своей щеке. Глэдия, казалось, не заметила этого жеста, и продолжала:

— Вы приехали и спасли меня тогда. Простите меня, что я вызвала вас снова. Входите, Илайдж, и вы, доктор Фастольф.

Фастольф отступил назад и пропустил Бейли, а потом вошел сам. За ним вошли Дэниел и Жискар, и тут же заняли свободные ниши в стенах. Казалось бы, Глэдия должна была отнестись к ним с безразличием, как люди обычно смотрят на роботов. Однако, мельком взглянув на Дэниела, она чуть задохнулась и сказала Фастольфу:

— Пожалуйста, скажите этому роботу, чтобы он ушел.

Фастольф посмотрел на Дэниела, и на его лице выразилась боль:

— Простите меня, моя дорогая, я не думал. Дэниел, выйди в другую комнату и оставайся там, пока мы здесь.

Дэниел молча вышел. Глэдия посмотрела на Жискара, как бы определяя, не похож ли он тоже на Джандера, и отвернулась, слегка пожав плечами:

— Не хотите ли освежающего? У меня отличный напиток из кокосового ореха, свежий и холодный.

— Нет, Глэдия, — сказал Фастольф, — я ненадолго. Я только привел мистера Бейли.

— Нельзя ли мне стакан воды? — сказал Бейли. — Если вас не затруднит.

Глэдия подняла руку. Без сомнения, за ней наблюдали, потому что тут же неслышно подошел робот со стаканом воды на подносе и тарелочкой чего-то вроде крекеров с розовым шариком на каждом.

Бейли не мог удержаться и взял один, хотя не был уверен, что это такое, наверное, что-то, имеющее земных предков, потому что вряд ли космониты стали бы есть местную растительность или синтетику. Впрочем, потомки земной пищи могли со временем измениться от культивирования или под влиянием чуждого окружения, да и Фастольф за завтраком говорил, что многое в аврорской пище приобрело новый вкус.

Он был приятно удивлен: вкус оказался острым и пряным, и Бейли сразу же взял второй крекер.