Такое мне в голову не приходило. Вообще-то большая часть земель Камерона была необитаема, особенно после семнадцати лет отсутствия лорда, который мог бы поддерживать эти владения. Новые землевладельцы будут означать больше налогов, больше сельского хозяйства, и больше людей для защиты земли в будущем, а не только сегодня. Если были верны ремарки Дориана о власти лорда, зависящей от силы его людей, то я был относительно слабым лордом. Дополнительные люди в корне это изменят.

— Я думаю, ты, возможно, наткнулась на великолепную идею, — ответил я, подумав.

— «Никакой человек не может владеть землёй — лишь разделять её какое-то время».

— Заткнись! — закричал я на голос. Последовала пауза, после которой я осознал, что все уставились на меня. — Прости, это я не тебе, Роуз.

Роуз посмотрела на меня какое-то время, и я почти мог слышать, как в её остром уме вертелись шестерёнки:

— Голоса становятся сильнее — да, Мордэкай? — спросила она, и озабоченность явно проступала на её лице.

— Не совсем… возможно, я не уверен. Пожалуйста, давайте продолжим. Я в порядке, а нам ещё многое надо решить, — сказал я. Обсуждение продолжилось, но я всё время ловил взволнованные взгляды, которые искоса бросали на меня мои друзья, когда думали, что я не смотрю в их сторону.

— «Ты не сумасшедший. Так только кажется, потому что они не могут принять истину. Прекрати отрицать, и прими её: это — то, что ты есть. Единственное безумие — в том, как ты силишься это отрицать».

Я снова закрыл глаза, пока все остальные обсуждали, какого рода материалы будут наиболее полезны для того, чтобы остановить силы Гододдина. Слёзы проступили в уголках моих глаз. «Я схожу с ума, прямо у них на глазах», — подумал я. Голос был таким ясным — по его тону я даже понял, что он был женским.

— «Когда-то я была женщиной», — ответил голос на мой невысказанный вопрос.

«А сейчас ты — что?» — невольно подумал я в ответ.

— «Я не уверена. Время изменилось. Никто не может меня слышать, век миновал — и люди забыли меня».

«Кто ты?» — спросил я. Я сдался, но слёзы стыда свободно текли у меня по лицу.

— «Я не помню. Но когда-то я любила человека… он носил твоё имя».

«Он был из Иллэниэлов?» — подумал я в ответ.

— «Да, его звали Мордэкай Иллэниэл». Голос притих, но я почти мог чувствовать боль, лежавшую за этой памятью, затем голос продолжил: «Он был очень похож на тебя».

«Мордэкай?»

— Мордэкай! — услышал я, и ощутил, как кто-то трясёт меня.

— Мордэкай, посмотри на меня! — настаивал кто-то. Я открыл глаза. Пенни держала в своих ладонях мою голову, присев рядом со мной. Я никогда не видел такое волнение у неё на лице с тех пор, как меня год назад сбросило с лошади.

— Вернись ко мне, Морт. Сосредоточься… оставайся со мной. Ты меня слышишь?

— Я не глухой, Пенни, — улыбнулся я ей.

— Но и не нормальный. Ты сидел за столом с закрытыми глазами, и плакал, — сказала она, и наклонилась, чтобы поцеловать меня, игнорируя взгляды всех вокруг.