— Я думаю, он теряет контроль, нам нужно спешить.

— Это был не я, — сказал я, но никто меня не слушал.

— «Неужели ты не понимаешь? Это убьёт тебя!» — закричал мне голос.

— Голос говорит, что это меня убьёт… это же не может быть правдой, верно? — спросил я у них.

— Твой разум рассыпается на части, Мордэкай. Он борется сам с собой. Ты должен сосредоточиться на том, что мы делаем, — сказал Сайхан. На его лице отразилось волнение. Это выражение ему не шло.

— Но я не мог сотрясать землю… это невозможно. Она слишком большая, никакой волшебник на это не способен, — возразил я.

Но он уже начал давать Пенни её часть текста, и она повторяла без запинки:

— Я, Пенелопа Купер, даю тебе моё слово и моё доверие, Мордэкай Иллэниэл. Моя жизнь — твоя, пользуйся ей как пожелаешь. Я — твой меч; я буду защищать тебя и нести для тебя твои ноши. Я буду шагать рядом с тобой в свете, чтобы встретить твоих врагов, а если в твоё сердце войдёт тьма, я… — проговорила она, и замешкалась на миг — …если в твоё сердце войдёт тьма, я буду твоей смертью, — гордо произнесла она, глядя мне прямо в глаза, хотя я видел, что ей было больно говорить те последние слова.

Сайхан поднёс свиток к моему лицу, чтобы я мог его увидеть.

— Читай ответ, на лайсианском, и вложи в него свою душу.

Земля стала равномерно вибрировать, отчего у меня появились неприятные ощущения, а здание стало легко трястись.

— «Нет! Ты — последняя надежда! Они уничтожат всё, если ты это сделаешь!». Чья-то фигура начала вытекать вверх из пола, формируясь из будто ставшего жидким камня, составлявшего фундамент дома.

— Тебе нужно защитить нас, Мордэкай! — крикнул Сайхан. Я произнёс слова, и создал вокруг нас троих щит из чистой силы.

— Да я же говорю, что это не могу быть я… сам я никак не мог бы так трясти землю. И это… — я кивнул в сторону формирующегося снаружи моего щита каменного тела. — Я понятия не имею, что это.

— Ты не осознаёшь, насколько ты силён. Твой спящий разум борется, чтобы предотвратить это… читай, пока не стало слишком поздно! — закричал он в ответ.

Страх и неизвестность — сильные мотиваторы. Я начал отвечать на лайсианском:

— Я, Мордэкай Иллэниэл, беру тебя, Пенелопа Купер, в качестве носительницы моего пакта. Наши души будут объединены, а наши жизни — связаны, отныне и до наших смертей… — говорил я, а в это время фигура снаружи моего щита стала более детализированной, пока не стала напоминать молодую женщину.

— «Если ты сделаешь это, я не смогу тебе помочь. Твоя жизнь будет короткой, и грядущая тьма поглотит тебя вместе со всем остальным в этом мире. Остановись!»

Пол вокруг нас пошёл рябью подобно воде, а затем поднялся над нами, обрушившись на мой щит. Сила удара почти заставила меня потерять место, откуда я читал.

— Твоя жизнь — моя, и я буду использовать твой разум как свой щит, а взамен дам тебе великую силу. Покуда мы оба живы, я не позволю никакому злу укорениться во мне, а когда ты умрёшь, я присоединюсь к тебе в глубоком сне, — закончил я, ощущая энергию, которая потекла между нами… через наши ладони. Положенный на клинок самоцвет засветился густым тёмно-красным цветом, и свет потёк вдоль стали. Я ощутил… что-то… прошедшее между нами, и ощутил, как сердце бьётся у Пенни в груди. Ощущение было сродни тому, когда мы впервые ненадолго соединили наши разумы год назад.

Прежде камень выгибался вверх, пока не стал почти полностью закрывать мой щит с трёх сторон, но теперь он стал рассыпаться и рушиться.