— Теперь — да, — без обиняков заявил я. Я не потрудился спрашивать Сайхана, будет ли он вести себя хорошо — несколькими словами я раскрыл землю вокруг него, чтобы он мог выбраться. Я решил, что он был достаточно прагматичным, чтобы не таить обиду теперь, когда ситуация разрешилась.

— Выдвигаемся. Нам ещё предстоит долгий день.

Сайхан осторожно оглядел меня, выбираясь из ямы. Последовал напряжённый момент, пока я ждал, что он сделает.

— Ты уверен, что это мудро — выпускать меня, после всего этого? — спокойно спросил он.

— Я сделал то, что было необходимо, — ответил я. — Я не вижу нужды делать из этого проблему. Ты что, предпочёл бы вернуться в яму? — спросил я. Вопреки моей показной храбрости, ровный голос давался мне нелегко.

— Ты хотя бы учишься, — ответил он.

— Учусь чему?

— Не тратить зря время, бросаясь на меня с кулаками. Ты не колебался, и ты эффективно нейтрализовал мою способность угрожать тебе, приложив минимум усилий, — сказал он, отряхивая грязь с одежды. — Будь ты моим учеником, я был бы доволен.

— Но поскольку я не твой ученик?

— Я позабочусь, чтобы в следующий раз тебе такой возможности не выпало, — сказал он, свирепо осклабившись. Улыбка на лице этого верзила была редким гостем, и от вида его зубов мне стало не по себе, он напоминал мне опасного зверя.

Чуть позже мы ехали по дороге, ведя мулов на поводу. Когда мы добрались до места бойни, Сайхан настоял на том, чтобы мы остановились для осмотра тел. Я не потрудился спорить. Им всё равно следует знать, с какого рода человеком они путешествовали. Марк к нему присоединился, но Пенни осталась верхом — она уже насмотрелась. Мы оба молчали.

Когда они вернулись, я увидел на лице Марка шок, но Сайхан был более сдержанным:

— Я никогда ничего такого не видел, — заметил ветеран. — Что ты использовал?

— Камни, — отозвался я. Вытащив один из них из своего мешочка, я метнул камешек в сторону Сайхана. Тот ловко его поймал.

— Откуда взял такую идею? — спросил он.

— У меня активное воображение, — съязвил я. Сарказм — одна из моих сильных сторон.

— Судя по виду, некоторые из них бежали.

— Я думал, что у них могли быть друзья, — просто сказал я. Показывать ему мою неуверенность я не собирался.

— Может быть, — сказал он. — У некоторых из них определённо были семьи — судя по их экипировке и одежде, я могу сказать, что несколькие из них были гвардейцами из города.

Чувство вины пронзило меня, когда я подумал об их жёнах и детях, но я его подавил:

— Если они хотели подзаработать, надо было выбирать способ получше, — выдал я. Он хмыкнул, но больше ничего не сказал.

После этого мы ехали в тишине. Марк несколько раз пытался завязать разговор, но даже он не мог пересилить накрывшее нас тёмное облако. Пенелопа отказывалась даже реагировать на его вопросы. Сайхан был менее сдержан, но все его ответы были в лучшем случае односложными. Пытаться заговорить со мной Маркус даже не потрудился.

Вечером мы встали лагерем, так и не встретив больше никого по дороге. Пенни провела учебный бой со своим инструктором, и даже мне было видно, что у неё стало получаться лучше. В ней теперь была серьёзная напряжённость. После того, как мы поели, Сайхан предложил ей встать на дежурство вместе со мной. Полагаю, он по-своему пытался дать нам возможность помириться.

— Я бы этого не хотела, — просто сказала она, и на этом всё и кончилось.

Когда моя вахта прошла, я спал беспокойно.