– Это бром все, – успокаивала медсестра. – Не рассчитал…

Неожиданно Никифор отпихнул подругу, сощурился зло и прошипел:

– Ну что, вагина, добилась своего! Исчерпала до дна!!! Да ты…

Не успев договорить фразы до конца, Боткин помчался к дверям больницы, обнаруживая неординарную прыть спринтера, и уже через двадцать пять секунд оказался в кабинете коммерческого директора, где заорал истерически, что эта больница принадлежит ему, что это внучатый прадед его строил клинику, что теперь новые времена, и: «Дайте хотя бы отделение!!!»

Безусловно, что другого пациента, вздумай он такое заявить, отправили бы в психушку, но, слава богу, директор был информирован органами МВД об уникальном пациенте хирурге, а потому спокойно ответил:

– Отделение для вас готово! Еще денька три подышите в садике и за работу!

– Какое отделение? – оторопел Боткин.

– Хирургическое. Вы ведь хирург?

– Да, – совсем обалдел Никифор.

– Мы вам и пропуск уже заготовили.

Директор достал из ящика стола кусочек картона, заплавленньгй в пластик, и протянул Боткину.

– Поздравляю, коллега!

Никифор взял документ в дрожащие руки и обнаружил на нем свое фото, отчего истерика ушла из него, спина распрямилась и глаза засверкали гордо.

– Так то!.. – спесиво бросил он и, добавив: – Я вам не коллега, – покинул кабинет заведующим хирургическим отделением Боткинской больницы.

Он забыл о неудачной сексуальной попытке напрочь и, словно петух производитель, степенно появился на улице.

Здесь он неожиданно обнаружил Катерину в обществе генерала.

Мне сказали , что вы хорошо сегодня потрудились?

фраза показалась Никифору двусмысленной, и он быстро глянул на подругу.

– Портрет получился отменный! – пояснил Иван Семенович.

Боткин кивнул.

– Знаете, решил воспользоваться вашим советом и поехал было в ведомственную поликлинику, чтобы рентген сделать, но что то меня остановило, и я решил отправиться к вам. Вы меня оперировали, аппарат ставили, вам его и снимать!..

– Он же пациент здесь! – удивилась Катерина.

Никифор на эти слова достал из кармана халата пропуск и двумя пальцами протянул его на обозрение медсестре. Девица охнула, а генерал улыбнулся.

– И правильно сделали! – определил Боткин. – Немедленно и начнем!..

Через два часа рука Ивана Семеновича была освобождена от винтиков шпунтиков, а также от фашистского приветствия. Генерал сей момент удалился в туалетную комнату и справил малую нужду с помощью правой руки. Конечность хоть и плохо гнулась, доставляя болезненные ощущения, но за длительное время Иван Семенович впервые не облил стульчак и каплей единой, сходив по снайперски…

Он обнял Никифора в благодарность и отбыл по служебным делам.

В автомобиле ему сообщили результаты экспертизы:

– …в носу убитых выстрелами из табельного оружия были обнаружены земляничные кустики со спелыми ягодами, – бесстрастным голосом сообщил мед эксперт из «старых», ко всему привыкших трупорезов. – Всего восемнадцать штук.

– У всех ягоды обнаружили?

– У всех, кроме полковника Грановского. У того в носу пальцы!..

На следующий вечер, в восемнадцать тридцать пятницы, машина генерала Бойко и его супруги затормозила возле Большого театра. Сегодня здесь давали восстановленный балет Арама Хачатуряна «Спартак», и в заглавной партии должна была танцевать некая новая восходящая звезда: господин А.

11.

Севт и Савт родили Вениамина и Сару, и те жили долго…

Сара и Вениамин произвели на свет Рувима и Лавана…

От предков Лавана, проживших по триста лет, произошли семь девочек и один мальчик Нафан…

Нафан родил Михаила…

Через много лет от рода Нафана произошли Анна и сестра ее Емима…

Анна из царского рода Давидова родила Мириам…

Емима из царского рода Давидова родила Сехения…

Через две тысячи девятьсот пятьдесят лет от рода Емимы в пятьдесят первом колене произошла Анна Ильинична Михайлова…

Арококо родил Клементину, и прожила она семьдесят три года.