– Хороший аргумент, – похвалил Лобанов. – Ты кричал, женщина не отреагировала, что дальше?

– Ранее я считал, что, после того как я отключился, преступник вернулся на место преступления и забрал тело, – продолжил Бибиков. – Этим преступником я считал брата Татьяны Артема. Затем мы узнали, что Артем сам погиб насильственной смертью, что исключает его из числа подозреваемых в нападении на сестру.

– Но ты все же считаешь, что тело забрал преступник? – уточнил Лобанов.

– Думаю, да. Куда еще оно могло деться? Ни в больницах, ни в моргах тела нет, и даже если бы кто-то сердобольный подобрал Татьяну на улице, то за три дня он обязательно сообщил бы о ней в милицию, или отвез на осмотр в больницу, или вернул домой.

– Тогда возникает вопрос: зачем? Для чего преступнику забирать тело?

– Думаю, в тот момент женщина была еще жива, а преступник не мог завершить начатое из боязни, что его застукают, – выдвинул предположение Бибиков.

– Чушь! На то, чтобы забрать тело, уйдет гораздо больше времени, чем на то, чтобы пару раз пырнуть человека ножом.

– Возможно, но тогда ты не будешь уверен, что жертва мертва. Не стоять же над телом, прощупывая пульс до тех пор, пока не появится полная уверенность в смерти жертвы?

– Вот это уже лучше, Леонид, – внезапно похвалил Лобанов. – Из этого твоего предположения вытекает следующий вопрос: для чего простому грабителю нужна уверенность, что жертва нападения мертва? Обычно они так не действуют. Они нападают на незнакомцев, берут свое и уходят. Да, зачастую они угрожают жертве оружием, но применяют его только в случае крайней необходимости. Смерть жертвы для них не сама цель. Умерла? Так тому и быть, но чтобы намеренно добивать? О таком я не слышал.

– А как же опознание? Выжившая жертва может опознать грабителя, свидетельствовать в суде, что приведет к тюремному сроку для преступника, – заметил Бибиков.

– Да, но только в том случае, если грабителя поймают. И не факт, что жертва запомнит приметы, – уверенно произнес капитан. – Вешать на себя мокруху ради пары-тройки рублей? Тебе это не кажется глупым?

– Я совсем запутался. – Бибиков тряхнул головой, будто пытался утрясти в ней информацию. – Когда я думал, что преступник Артем, все было понятно. Останься Татьяна жива, она могла заявить на брата. Найди мы ее тело, он первым попал бы под подозрение. Парень испугался и попытался замести следы. Но если это не он, а обычный грабитель, тогда не знаю, что и думать.

– На самом деле ответ на поверхности, Леонид. Подумай, почему Татьяна могла заявить на брата? – Лобанов произнес фразу с нажимом на слово «могла».

– Так он же на нее напал. Неужели она стерпела бы это? – Бибиков никак не мог понять, куда клонит капитан.

– Так-то могла и стерпеть, – заметил капитан. – Терпела же она целый год его вымогательства. Только речь сейчас не об этом. Я не о моральной возможности и не о физической.

– Сдаюсь. – Бибиков поднял руки вверх, жестом показывая, что устал гадать.

– Так и быть, для первого раза логических умозаключений с тебя довольно, – сжалился капитан. – Могла она на него заявить, потому что знала его. Неизвестному грабителю ее заявление до лампочки, так как она не знает ни его имени, ни адреса проживания. Она не знает о нем ничего, кроме тех примет, которые, возможно, запомнила. Про брата же она знает все! Итак, какой мы из этого можем сделать вывод?

– Что Татьяна знала нападавшего? – удивленно протянул Бибиков.

– Возможно! – с ударением произнес Лобанов.