– Возможно! – с ударением произнес Лобанов. – Преступник вернулся за телом, потому что его легко могли связать с жертвой. Разве это не логично? Логично. А теперь послушай, что обо всем этом думаю я. В своих выкладках я ориентируюсь на то, что жертва, Татьяна Рогачева, была мертва в тот момент, когда ты появился в проулке и спугнул ее брата, а это, несомненно, был он. Предположить, что на месте преступления ты встретил другого человека в точно такой же куртке, смахивает на мистику, а я в нее не верю. Я не буду гадать и предполагать, что там произошло. Я лишь изложу факты, которыми мы владеем на настоящий момент. Итак, что же мы имеем?

По версии капитана, кто-то напал на жертву, но появление Артема помешало довести дело до конца. Когда же Артем убежал, преступник забрал тело. Затем, сутки спустя, преступник нашел Артема и избавился от свидетеля. Он отвез труп в Коминтерновский район и выбросил в мусорный бак у нежилых бараков. Если взять за рабочую версию, что преступник владел автомобилем РАФ, то получалось, что и тело Татьяны Рогачевой он мог выбросить туда же. По опыту прошлых лет капитан знал, что преступники часто верны своим привычкам: один тип оружия, один способ нападения и, как следствие, один способ избавиться от трупа.

– Выходит, нам нужно найти водителя РАФа? – выслушав капитана, спросил Бибиков.

– Нужно-то нужно, только как? У нас на руках ни номера, ни особых примет автомобиля, а ты знаешь, сколько РАФов зарегистрировано в Воронеже? А если водитель пришлый, не из нашей области? На поиски водителя сто лет уйдет. Эх, если бы у нас на руках было тело Рогачевой и мы сумели бы связать его с РАФом, тогда подполковнику было бы что доложить наверх и затребовать помощь в поисках нужного авто, а сейчас что мы можем предъявить Тищенко в качестве доказательств? У нас нет даже уверенности в том, что Рогачева мертва. Вот если…

Лобанов замолчал на полуслове. Он стеклянным взглядом смотрел сквозь Бибикова, активная мозговая деятельность отражалась где-то в глубине зрачков. Бибиков сидел, не шевелясь, боясь спугнуть важную мысль, родившуюся в голове капитана. Прошло не меньше минуты, прежде чем Лобанов вернулся в реальный мир.

– Вот что мы упустили, – произнес он. – Две фразы, сказанные одним человеком, но вовремя не связанные между собой, чуть не увели нас в сторону. Можно было до умопомрачения ходить кругами, а до важных фактов так и не добраться. Конечно, пока это только предположение, но я почти уверен, что оно подтвердится.

– Что за предположение? – заинтересованно спросил Бибиков.

– Помнишь, Тараскин заявил, что с полудня воскресенья мусорные баки были опустошены?

– Конечно, помню, – подтвердил Бибиков.

– Так вот: если моя теория верна, значит, тело Татьяны Рогачевой может сейчас находиться на городской свалке. Конечно, есть вероятность, что воскресный мусор уже прошел утилизацию, но кто знает, как быстро происходит этот процесс. Вдруг тело еще там и мы можем его обнаружить?

– И что для этого нужно? – спросил Бибиков, версия капитана показалась ему разумной.

– Нужно выяснить, сколько в городе мест для складирования бытовых отходов, в какое именно место отвозят мусор из района Коминтерна и к кому обращаться за разрешением покопаться в этом мусоре, – выдал Лобанов и взглянул на наручные часы. Стрелки показывали начало двенадцатого ночи. – Проклятье, уже слишком поздно, придется ждать до утра.

– Алексей Николаевич, кажется, я могу помочь в этом, не дожидаясь утра, – осторожно произнес Бибиков. – Насчет мест для складирования бытовых отходов скажу с уверенностью, что их отвозят на городскую свалку в Семилукском районе.