— Вам в кассу? — с придыханием спрашивает он.

Он все знает.

— Две с половиной тысячи, — говорю я девушке.

— Паспорт, пожалуйста, — отвечает та, и начинает звонить по телефону.

Там что-то рычат и бросают трубку. Она улыбается мне:

— Распишитесь, пожалуйста, вот здесь.

Очередная порция баксов уходит в хранилище. От этих баксов нет спасения, так же как и от Ивана. Две напасти.

Но на неделю — все… Слава богу.

На улице темнеет. Зима. Нескончаемый поток машин месит дорожную грязь. Нужно, через два перехода, добраться до метро, и еще купить где-нибудь картошку и лук. Оставшиеся на сегодня трудности.

Переход, — свободный от припаркованных машин пятачок. Светофор сломался, все время мигает желтым. Так что нужно сосредоточится и выбрать момент, когда бежать.

— Эй, мужик, не ты что-то обронил?

Я оглядываюсь и спрашиваю парня:

— Где?

— Да вон, — показывает он на грязный снег.

Я делаю шаг в сторону, и нагибаюсь, чтобы посмотреть. В этот момент из глаз у меня сыпятся искры, я чувствую адскую боль в затылке, и передо мной на мгновенье все пропадает.

Что-то случилось с телом, оно совсем не слушается меня. Заботливые крепкие руки подхватывают и куда-то тащат, в какую-то машину.

Там, в тепле, мне становится чуть-чуть лучше.

Мы куда-то едем…

Меня куда-то везут…

Бандиты?.. Но зачем везти?.. Деньги вроде бы в кармане, чувствую ногой их упругую толщину. Зачем?..

Пробую пошевелиться, но меня сдавливают с двух сторон крепкие бока:

— Молчи.

Я молчу, в машине тоже никто ничего не говорит. Просто она едет куда-то.

Мы долго едем, так что я совсем прихожу в себя, только продолжает немного ныть затылок. Из-за денег, это наверняка, — что-то наш финансовый знаток не предусмотрел. По молодости лет.

Отдуваться теперь предстоит мне.

Нет, точно, — ему обязательно нужен свой паспорт.

В середине пути мне нахлобучили на глаза мою же шапку, так что вторую часть дороги я не запомнил. Сняли ее, когда мы остановились в каком-то дворе, то ли заводика, то ли мастерской, потому что здесь всюду валялись гнутые производственные железки, впрочем, изрядно проржавевшие.

— Пошли, — сказали мне, и бесцеремонно так подтолкнули.

Мне, привыкшему к общению с менеджерами, было неприятно.

Мы прошли по небольшому безлюдному цеху, свернули в коридор и остановились у первой же двери.

Один из парней заглянул внутрь и сказал:

— Доставили.

Там, должно быть, меня ждали, потому что дверь открыли пошире, чтобы я мог пройти, — ну, и провели в помещение.

Только что я был в обшарпанном заводском коридоре, и вот — оказался в самом современном офисе.

Стены его — матово белые, слева белый кожаный диван и такие же два кожаных кресла, — с белым журнальным столиком посередине. В центре кабинета буквой «Т» председательский стол, к нему приставлен стол для гостей, — и это все коричневой полировки прекрасного дерева.

Справа секретарский столик с функциональным рабочим креслом на колесиках. Там стоит компьютер. За секретарским местом, — мужик в кожаном пиджаке, он играет в какую-то игру, и так увлечен игрушечной конницей, которая идет в атаку, что не заметил моего появления.

Остальные трое парней, тоже в кожаных пиджаках, один за начальственным столом и двое невдалеке, заметили, — они не спускают с меня внимательных глаз.

— Привет, — говорит тот, кто поглавней, — документы есть?

— Сейчас посмотрим, — отвечает голос сзади, и я чувствую, как шаловливые ручки запрыгали по мне, легким каким-то изящным движением освобождая карманы от содержимого.