– Плевать! – перебил его Хорь. – Я хочу туда!

Он ткнул грязным пальцем в сторону двери.

– Там что-то есть. Оно дожидалось нас. Меня. Не его – меня! Я чую, Леший. Чую, ты понимаешь? Да кто мы, в конце концов, – институтки, пидоры какие-нибудь? Или диггеры московские? Он же мертвый, как… как, блин, этот камень!

– Хорошо. Все. Остынь, – сказал Леший. – Поговорили.

Он обошел труп, поддел дверь гвоздодером и с силой рванул ее в сторону. Труп нехотя отвалился от двери и с тихим омерзительным звуком сложился надвое, уронив верхнюю часть туловища на ноги. Проход был свободен.

– Ну как, понравилось? – спросил Леший. Хорь просиял.

– Ну ты профи, Леший. Хирург. Сантехник…

Ледник нашел Хорек. Он вперся в новое помещение, как танк, и с треском провалился в квадратное отверстие полтора на полтора метра, прикрытое прогнившими досками. Под досками оказался нижний ярус подвала. Когда-то, наверное, здесь стояла деревянная лестница, но от нее осталась одна труха. Леший так никогда и не понял, как Хорьку удалось слететь вниз, не сломав позвоночник и не проломив череп.

Хорь сидел на полу ледника, подобрав ноги, осторожно ощупывая ушибленный затылок.

– Ну что? – сказал Леший. – Живой?

Хорь с выражением обиды глянул на него снизу. Живой, вроде.

– Ноги-руки?

– Все хоккей, – какое-то время спустя отозвался Хорь.

– Все-таки надо под ноги смотреть. Давай руку, вытащу.

Хорь отмахнулся.

– Сам.

Он, кряхтя, встал, но вылезать наружу не торопился. Расстегнул комбез, помочился в угол. Стянул респиратор на шею, закурил. Лишь после этого Хорь подпрыгнул, зацепился пальцами за каменный край люка и, упираясь коленями и носками сапог в стену, стал подтягиваться наверх.

И тогда Леший услышал посторонний звук. Глухой и невнятный поначалу, как шум дождя за стеклом, только он шел откуда-то снизу, из глубины. И быстро набирал силу.

– Хорь!

Леший успел схватить его за запястье и дернуть на себя, когда шум после стремительного крешендо перешел в грохот и вдруг оборвался где-то прямо под ними. И снова стало тихо.

Леший обнаружил, что лежит на каменном полу, а рядом корчится Хорь.

– Ты мне руку вывернул, гад…

Леший встал, нашел ручной фонарь, включил его и осветил ледник. Дна там больше не было. Стены раздались в стороны, обнажив осколки камней и дикую бурую глину. Под ними зияла темная пропасть, из которой свет фонаря выхватывал неровную стену естественного происхождения, а далеко внизу среди умопомрачительных неземных ландшафтов промытой водой почвы угадывались очертания ровной кирпичной кладки.

Рядом Хорь громко шмыгнул носом.

– Ни хрена себе промоина… Это что ж получается: я поссал без всякой задней мысли, а она…

Хорь вытер нос куском салфетки, поджег ее и бросил вниз, в пролом. Горящая бумага пролетела несколько метров, упала на выступ стены и постепенно догорела там.

– Ага. Газовую магистраль, значит, не повредили, – хмыкнул Хорь.

– Там целый проспект на нижнем уровне открылся, – сказал Леший.

– Где кирпич, видишь?

– Бомбарь, наверное. – Хорь, шипя от боли, вытянул поврежденной рукой сигарету из кармана и закурил. – Или коллектор инженерный…

– Я не знаю, что это такое. Но что-то живое. Интересно…

Хорь зевнул, внимательно посмотрел на него и широко улыбнулся.

– Ты че, Леший? Закинуться хочешь? Вот в это самое? В эту, дери ее прах, гробницу?.