|
Все те пять лет, которые он провел с мистером Леоном Рю, были заняты постоянной работой. И будни, и выходные, когда у него не было концертов, мистер Рю заставлял его сидеть за столом и писать песни. Бобби потерял им счет. У него совершенно не было времени завести друзей и вообще знакомиться с кем-либо. Три раза в неделю к нему приходил учитель заниматься по школьной программе, а свой первый сексуальный опыт он приобрел в пятнадцать лет с проституткой, которую выбрал и оплатил мистер Рю. У Бобби осталось ужасное впечатление от той встречи: волосы у женщины были, как щетка для чистки печки, а пахло от нее прокисшим молоком.
На его концертах всегда бывало много девушек, они кричали и громко смеялись от радости, но Бобби ни с одной из них так и не познакомился, а теперь и с этим тоже было кончено. Но, честно говоря, сейчас Бобби было наплевать, будет ли он снова когда-нибудь петь, напишет ли хоть одну песню. Ведь сейчас он все равно не мог петь, в сломавшемся в результате наступления половой зрелости голосе звучало какое-то незнакомое до сих пор карканье. Мистер Леон Рю открыл для себя Бобби на следующий день после того, как мальчику исполнилось двенадцать лет. Бобби пел и играл на пианино на конкурсе местных талантов, то и другое получалось у него хорошо, он научился этому на еженедельных молельных собраниях, которые тетушка Берта устраивала у себя дома. Естественное знакомство с музыкой доставило мальчику огромное удовольствие, как, впрочем, и тете Берте. Она всячески поощряла племянника, рассказывала всем своим друзьям, какой у него данный от Бога талант и чистейший фальцет. Бобби победил на конкурсе и заработал пятнадцать долларов, и эта победа помогла мистеру Леону Рю убедить тетушку Берту, и уже через несколько недель он уговорил ее позволить ему позаботиться о карьере Бобби, стать его официальным опекуном и сделать из него звезду. — Это ради твоей пользы, Бобби, — печально прошептала тетя Берта, когда пришло время прощаться. — Единственный путь для тебя получить реальный шанс. И вскоре Бобби переехал в большой дом мистера Рю в Нашвилле, где начал писать простенькие песенки в стиле „кантри энд вестерн“. Вообще-то он привык к религиозным песням, но, слушая постоянно пластинки в стиле „кантри“, в большинстве из которых обыгрывалась тема обмана и несчастной любви, Бобби очень быстро понял, чего от него хочет мистер Рю. Сочинять такие песенки было довольно легко, хотя они по-настоящему не вдохновляли Бобби.
Шести тысяч долларов, которые привез Бобби, хватило ненадолго. Эрнесту нужна была новая машина, на что и ушла бОльшая часть денег, а Фанни нужна была новая одежда — и на это ушли остальные деньги. Тетя Берта оставила своей единственной дочери только квартиру и небольшую сумму денег. Так что очень скоро настали времена, когда всем, включая Бобби, надо было искать работу. Фанни вернулась к своей старой профессии счетовода в бухгалтерской фирме, а Эрнест начал работать оптовым распространителем журналов. — А ты что собираешься делать, парень? — воинственно заявил как-то раз Эрнест. — Ты не можешь целыми днями валяться на своей толстой заднице и сидеть на шее у сестры. Он уже забыл о тех шести тысячах долларов, которые Бобби внес в семейный бюджет. Бобби понятия не имел, чем он может заняться. Он знал только музыку, но с этим в его жизни было покончено. Но ведь ему было всего шестнадцать лет и надо было подумать о будущем. Просматривая объявления о работе, Бобби отмечал для себя что-нибудь более или менее интересное, что не требовало образования. Обратившись по пяти адресам, он выяснил для себя, что его не берут на работу по различным причинам: слишком молодой, слишком неопытный, слишком толстый, слишком необразованный, а самое главное — слишком черный. Естественно, что наниматели, с которыми он разговаривал, приводили другие причины, но Бобби все понимал. |
