Гомельско-Речицкая операция в масштабе фронта носила характер вспомогательной. Главная интрига тем временем развивалась южнее, в районе Киева. Войска 1-го Украинского фронта с боем захватили Киев. Немцы не осмелились снять с гомельско-речицкого участка ни одной дивизии, чтобы облегчить участь киевской группировки. Задача была выполнена.

Однажды, когда войска фронта ещё стояли перед Нов-городом-Северским, к Рокоссовскому приехала дочь Ариадна. В архивах сохранился любопытный документ:

«Отпускной билет

Радист тов. Рокоссовская А. К. отпущена в краткосрочный отпуск с правом выезда в штаб Центрального фронта с 31 августа по 6 сентября 1943 г.

Срок возвращения в часть 6.9.43 г.

Начальник радиоузла Инженер-капитан Покровский».

Ариадна приехала к отцу не без умысла. Работа радисткой передвижного радиоузла Центрального штаба партизанского движения её не устраивала. Не хватало фронтовой романтики. Отцовская кровь требовала пребывания в огне. И в огонь она попала в первый же день «гостевания» у отца.

Штаб фронта Ариадна отыскала как раз в тот момент, когда командующий садился в машину, чтобы выехать в войска. Она уговорила его взять её с собой. Поехали. В дороге налетели немецкие самолёты. Водитель остановил машину. Все сидевшие в ней рассыпались по обочинам. Замешкалась только перепуганная Ариадна. Видя её беспомощность, Рокоссовский бросился к машине и прикрыл дочь собой. Так и лежали возле машин в кромешной пыли и копоти, пока самолёты делали заход за заходом, поливая дорогу и машины огнём своих пушек и пулемётов. Впоследствии Ариадна Константиновна рассказывала сыну Константину Вильевичу, что офицеры штаба в первые мгновения после того, как немецкие самолёты улетели, смотрели на неё почти с ненавистью — за то, что подвергла смертельной опасности их командующего. В тот же день после строгого разговора с отцом дочь отбыла с фронта. Сам Рокоссовский объяснял невозможность пребывания Ариадны рядом тем, что его сердце не выдержит от постоянной мысли о том, что его единственной дочери каждую минуту угрожает смертельная опасность.

Центральный фронт потому и был переименован в Белорусский, а вскоре в 1-й Белорусский, что именно его соединениям предназначалась роль основного действующего лица в ходе освобождения советской Белоруссии от немецкой оккупации.

Всю осень 1943-го, зиму и весну 1944 года войска Рокоссовского расширяли свои плацдармы и накапливали силы для предстоящего решающего удара.

Однако в конце ноября Рокоссовскому пришлось срочно оставить свой фронт и на несколько дней выехать в расположение соседнего 1-го Украинского.

Сталин позвонил из Тегерана, где проходила встреча лидеров союзнических государств, и сказал, что «у Ватутина неблагополучно, что противник перешёл в наступление и овладел Житомиром».

— Положение становится угрожающим, — сказал Верховный; в голосе его чувствовались раздражение и тревога. — Если так и дальше пойдёт, то противник может ударить во фланг Белорусского фронта. Товарищ Рокоссовский, вам следует немедленно выехать в штаб Первого Украинского фронта в качестве представителя Ставки, разобраться в обстановке на месте и принять все меры к отражению наступления врага.

Ситуация складывалась критическая. Немцы, смяв наши войска, контратаковали в направлении на Киев. Их ударные силы на отдельных участках продвинулись на глубину до 40 километров. Создавалась реальная угроза не только потери Киева, но и сокрушительного удара во фланг Белорусскому фронту.

Рокоссовский тотчас же вместе с командующим артиллерией генералом Казаковым отбыл в район Киева. На хозяйстве был оставлен заместитель — надёжный и опытный генерал И.