Была и третья часть Харбина: русское общество, которое строило Россию там, на чужбине. Православные церкви и приходы, служба в различных учреждениях, где исправно платили жалованье и говорили исключительно по-русски, гимназии, праздники, вечера за чаем, трогательно напоминавшие их участникам такие же вечера в уютных усадьбах где-нибудь под Саратовом и Калугой… Правда, некоторым из них свой хлеб приходилось добывать нелёгким трудом. К примеру, бывший командующий Северной группой Сибирской армии генерал-лейтенант Анатолий Николаевич Пепеляев работал плотником, а затем грузчиком, рыболовом. Лишь бы прокормить семью.

Были и искатели приключений, авантюристы, контрабандисты. Они переправляли различные грузы, эксплуатируя некогда великий Чайный путь из Китая через Монголию в Сибирь на Кяхту.

Весной 1924 года Советский Союз установил с Китаем дипломатические отношения. Сразу же было подписано соглашение «о временном совместном управлении железной дорогой». От КВЖД советское правительство отказываться не хотело. Царское правительство вложило в строительство дороги более 500 миллионов золотых рублей. По новому соглашению КВЖД оставалась под управлением и обслуживанием советской стороны. Путь лежал через северные провинции Китая из Читы напрямую в Уссурийск и Владивосток. В 1920-е годы Китай, как, впрочем, и весь мир, бурлил революционными волнами — смуты, междоусобицы, кровь. Советский Союз всячески поддерживал китайскую революцию, помогал строить Национальную революционную армию. Но вскоре наметились разногласия, а потом разлад с лидером Китая и главнокомандующим Национальной революционной армией Чан Кайши. Нависла угроза над КВЖД. Но это произойдёт в конце 1920-х, а пока советскую границу терроризировали отряды из остатков Белой гвардии. Некоторые из них продолжали драться «за идею» и во время похода распевали «Марш сибирских стрелков», старинную походную песню, написанную Владимиром Гиляровским в 1915 году для одного из сибирских полков, уходившего на фронт Первой мировой войны:

Мы знаем эту песню уже в новой, советской редакции: «По долинам и по взгорьям…» Пели её и кавалеристы Рокоссовского.

Из кого состояли отряды, с которыми довелось драться кавалеристам Рокоссовского, мы теперь вряд ли узнаем. Во всяком случае, это были не контрабандисты. Дрались яростно, до последнего дыхания, действительно «верою горя…».

Отряд атамана Шадрина рокоссовцы перехватили северо-восточнее Сретенска, блокировали и почти целиком вырубили в короткой яростной схватке.

Этот интеллигентный краском, не повышавший голоса на своих подчинённых и робевший до немоты в женском обществе, в бою ангелом не был. Более того, он всегда первым бросался вперёд, когда становилось очевидным, что рубки не миновать, и старался схватиться с командиром противника, чтобы в результате единоборства одним ударом лишить неприятельскую сторону управления.

15 мая 1924 года начальник Забайкальского губернского отдела ОГПУ Юзеф Клиндер получил из-за рубежа от своего агентурного разведчика сообщение: «Полковник Генерального штаба, бывший начальник штаба Забайкальской казачьей дивизии Размахнин А. Д. 20 апреля 1924 г. был в Харбине, после чего возвратился в Хайлар. 24 апреля генерал Мыльников, полковник Деревцов и Размахнин в сопровождении двух казаков выехали по направлению к Нерчинскому Заводу, что за рекой Аргунь. Там же со своим отрядом находится генерал Федосеев. Будучи в Харбине, полковник Размахнин получил для белоповстанцев-забайкальцев знамя от епископа Нестора. В данное время Размахнин имеет оружие и патроны на один конный полк в 600 сабель… Захар Гордеев не пожелал слиться с организацией генерала Мыльникова.