|
Его дружки часто приходят сюда и пробуют запугать меня. - Она снова тепло улыбнулась. - Я их не боюсь, но до сих пор им удавалось запугивать моих добровольных помощников. Я слушал, но не верил. Какой-то сопляк... Мне это казалось чепухой. - Я что-то не вполне вас понимаю, - возразил я. - Вы хотите сказать, что этот мальчишка напугал вашего приятеля-счетовода и тот сбежал? Как ему удалось? - Он большой мастер убеждать. Не надо забывать, что за эту работу не платят. Мой приятель-счетовод все мне объяснил. Он уже не молод. Вот он и решил, что ради работы не стоит рисковать. - Рисковать? - Они пригрозили ему, как обычно, что, если он не уйдет, они с ним встретятся как-нибудь темным вечерком. Они способны на любую жестокость. - Дженни посмотрела на меня, и ее лицо вдруг стало серьезным. - У него жена и уютный дом. Он решил уйти. Я почувствовал, как у меня напряглись мышцы живота. Я хорошо знал уличную шпану. А кто не читал о них? Темным вечером ты идешь по улице, и вдруг на тебя набрасывается свора маленьких свирепых дикарей. Для них не существует никаких запретов. Пинок в лицо может лишить тебя набора приличных зубов. Пинок в пах может сделать человека импотентом. Но может ли такое случиться со мной? - Вы не обязаны предлагать свои услуги, - сказала Дженни. - С какой стати? Дядя Гарри не думает о деталях, я ведь говорила. Похоже, она прочла мои мысли. - Давайте выясним один вопрос, - сказал я. - Должен ли я понимать вас так, что эта ребятня, этот Страшила могут угрохать мне, если я буду работать с вами? - О да, рано или поздно он станет вам грозить. - Его угрозы что-нибудь значат? Она раздавила в пепельнице сигарету со словами: - Боюсь, что да. Перемена обстановки? Я задумался. Внезапно я осознал, что за время разговора с этой женщиной ни разу не вспомнил о Джуди. Такого не случалось со мной со времени аварии. Может быть, пинок в лицо или даже в пах будут способствовать перемене во мне? - Когда приступить к работе? - спросил я. Ее теплая улыбка согрела меня. - Спасибо. Вы приступите, как только купите свитер и джинсы, и, пожалуйста, не пользуйтесь своим замечательным портсигаром. - Она встала. - Мне нужно идти. Я вернусь не раньше четырех. Тогда я объясню вам систему регистрации и правила ведения картотеки, после чего вы станете полноправным сотрудником. Мы спустились с шестого этажа, вышли на улицу, и я проводил ее до покрытого цементной пылью “Фиата-500”. Она медлила заводить мотор. - Спасибо за желание помочь. Думаю, мы сработаемся. - Секунду-другую она присматривалась ко мне в маленькое боковое зеркальце. - Я сочувствую вашему горю. Все устроится, нужно только набраться терпения. Она отъехала. Я стоял на краю тротуара, чувствуя, как на меня оседает цементная пыль, которую влажная жара превращает в едкий, грязный пот. Дженни Бакстер понравилась мне. Глядя ей вслед, я думал, что меня ждет. Легко ли меня испугать? Я не имел понятия. Когда дойдет до дела, сразу узнаю. По узкой шумной улице я вышел на Мэйн-стрит в поисках джинсов и свитера. Я ничего не почувствовал, когда это случилось. Маленький оборванец лет десяти внезапно налетел на меня, заставив пошатнуться. Он выпятил губы и, издав громкий непристойный звук, пустился наутек. |
