И тут он непроизвольно открыл рот и вдохнул воздух полной грудью.

Боль пронзила его тело. Он захлебнулся, закашлялся, содрогаясь в конвульсиях. Его захлестнула паника – нет, он не хотел умирать! Он попытался плыть, но боль сразу же парализовала его, так что он вновь стал тонуть.

Но что‑то или, вернее, кто‑то удержал его на поверхности. Кто‑то тащил его, поддерживая голову над водой.

– Джон‑ни, тихо. Не вырываться…

Кто‑то. Мокрая шерсть и крепкая рука, держащая его за шиворот.

– Хиту…

– Хиту мертв. Это есть Чайт.

Было странно слышать, как из мохнатой пасти вырываются почти женские рыдания, странно видеть, как соленые слезы стекают в озеро, которое старается утопить человека и похожее на собаку существо. Но еще более странно было находиться в таком состоянии, когда только боль в боку и кажется единственной реальностью.

– Держи, Джон‑ни.

– Не могу…

Чайт строго приказала:

– Держи!

И он вцепился левой рукой в какой‑то плавучий обломок, который Чайт подтолкнула к нему. Кеттрик услышал, как она вздохнула, будто скинув с плеч тяжелую ношу. Некоторое время они вдвоем плыли в темноте, держась за обломок лодки. В голове у Кеттрика постепенно стало проясняться. Он понял, что лодка по какой‑то причине взорвалась и ударная волна выбросила их в воду. Хиту погиб… А Чайт пытается сейчас спасти его.

– Ушиблась?

– Только немного.

Чайт уверенно держалась на воде, так что скорее всего говорила правду. Она ведь была на корме, дальше всех от взрыва. А Хиту оказался в самом центре…

Бедный Хиту. Бедная Чайт. Она плыла, продолжая рыдать, но теперь уже тише. Кеттрик положил голову ей на плечо и сказал:

– Бедная.

Он чувствовал, как она дрожит. Потом услышал ее слова:

– Что делать, Джон‑ни.

– Ты видишь берег?

Она отпустила обломок и, сильно взмахнув лапами, поднялась высоко над водой, а затем упала в нее с сильным всплеском.

– Вижу.

Вновь ухватившись за обломок, она медленно поплыла, с силой толкая деревяшку и Кеттрика впереди себя.

– Дай передохнуть минуту, – попросил он. – И я смогу помочь.

– Больной?

– Похоже, сломал несколько ребер.

Все остальное, казалось, было цело, и если он не делал слишком глубоких вдохов и слишком резких движений, то боль была вполне терпимой.

Кеттрик начал работать ногами, помогая Чайт, насколько мог.

Они медленно плыли в ночной мгле, а луны тем временем одна за другой уходили за горизонт.

Смеркалось.

Озеро казалось безграничным, берег куда‑то исчез. Кеттрик очень сильно устал и запаниковал. Но Чайт раз за разом выскакивала из воды, словно тюлень, и говорила, что видит берег и что огни уже ближе. И вновь ее мощное, большое тело оказывалось в воде рядом с Кеттриком. Казалось, она старается передать ему часть своей огромной силы, и он продолжал барахтать ногами, со стыдом думая о том, что его дух оказался менее стойким и мужественным, чем дух этого собакообразного существа. Наверняка после взрыва она ныряла за ним и вытащила его из глубины, хотя сама тоже была оглушена.

– Спасибо, Чайт. Я не забуду, что ты меня спасла.

Некоторое время она плыла молча, а потом спросила:

– Почему лодка убивать Хиту? Он ехать в ней много раз…

Кеттрик покачал головой:

– Не знаю. Авария.

Авария?

И тут его оцепенение прошло, и в голове прояснилось.