Он объяснил Чайт, что нарушил закон и что если люди найдут его, то посадят в клетку. Она все поняла.

– Куда тогда?

Он указал рукой в сторону пирса.

– На берегу возле пирса есть пещера. Нам надо спрятаться там и переждать день, а вечером снова отправиться в путь.

Светало. Заплыв под пирс, они торопливо стали пробираться между стальных опор к берегу. У Кеттрика еще не сложилось никакого четкого плана дальнейших действий, но он знал одно: Сери хотел убить его. Поэтому лучше всего в этой ситуации оставаться мертвым. И тогда можно будет делать все, что угодно, а Сери будет по‑прежнему считать, что его враг лежит на дне озера.

Продолжая плыть в тени пирса, Кеттрик посмотрел на обломок доски, за который они с Чайт держались. Надо на всякий случай взять эту штуку с собой, подумал он.

Вскоре они выбрались из воды и спрятались в небольшой пещере, в которой едва смогли поместиться. Дно пещеры было покрыто сухим песком, и вся она была наполнена плещущим звуком волн, накатывающихся на опоры пирса.

Кеттрик объяснил Чайт, что им придется скрываться здесь до темноты. Она согласилась с собачьей покорностью, и только стряхнула капли воды с шерсти. Затем она вырыла яму в песке и улеглась там вместе с Кеттриком, прижав его к своему влажному телу.

Чайт быстро уснула, утомленная всем пережитым. Кеттрик чувствовал себя совершенно разбитым, но не смог сомкнуть глаз. Он замерз и страшно устал. Из его головы не выходил этот странный взрыв. Сери… черт побери, да с какой стати Сери убивать его? «Мы больше не увидимся, Джонни, – сказала Ларис. – Прощай». И она ушла. Да и какую угрозу мог он представлять для них обоих, находясь на Белом Солнце? Даже если бы он попался, никто не смог бы протянуть ниточку, ведущую от него к Сери.

Наверное, от взрыва у него просто помутилось в голове и он начал выдумывать невесть что. Конечно же, произошел несчастный случай. Кеттрик от этой мысли сразу же почувствовал заметное облегчение. Такое положение дел многое упрощало. Совершенно бессмысленно прятаться в этой норе. Сейчас он пошлет Чайт к Сери и…

Он уже открыл было облепленные песком губы, но не смог произнести ни слова. Темный туман сна накатился на него, и все исчезло.

Долгое время он находился в холодной мгле. Все вокруг потеряло форму, исчезло время и пространство. Он плыл в океане небытия, а сверху на него давила пустота так, что он не в силах был даже пошевелиться.

Постепенно холод стал уходить, уступая место мягкому теплу. Окруженный им, Джонни согрелся, потянул руку – и пустота беззвучно раскололась, а обрывки небытия расплылись в стороны, словно облака под порывами ветра. И тут он понял, что являлось источником этого тепла.

Огромное оранжевое солнце сияло в небе, рассеивая пустоту, сжигая ее своим ласковым огнем. Кеттрик закричал от радости и протянул руки к солнцу, благодаря за спасение. Он пошел навстречу к нему, окутанный мягким колышущимся туманом, скрадывающим детали окружающего ландшафта.

Вскоре он почувствовал, что свет не совсем обычный.

Кеттрик остановился, не сводя озадаченного взгляда с солнца. Рыжий апельсин помутнел, покрылся уродливыми пятнами – казалось, он излучал злобу и беду. И ядовитый свет начал жалить его, нагого, оставшегося без защиты на огромной пустой равнине.

В панике он закричал:

– Что это?

– Звезда Смерти.

Это сказал Секма, стоявший неподалеку, – Кеттрик только сейчас заметил его. Секма улыбнулся и небрежно махнул рукой, глядя на смертельно больное солнце.

– Не волнуйся, Джонни. Ведь это только миф.

И он пошел прочь, беззаботно насвистывая. Кеттрик побежал вслед за ним.

– Это не миф! – кричал он. – Разве ты не чувствуешь ожогов?

Секма даже не обернулся. Он продолжал идти, насвистывая, и хотя Кеттрик бежал изо всех сил, ему не удавалось догнать космического полицейского.