Семиженов «доказывал», пил поначалу по полной, надеясь на антиалкогольную таблетку, выпитую перед посещением бани, но когда почувствовал, что начинает хмелеть, сам стал подначивать гостеприимного хозяина:

— Ты в два раза толще меня и тяжелее, значит, и спиртного на каждый килограмм твоего тела требуется в два раза больше. Так что наверстывай…

Со своего места поднялся и подошел к ним Коля Трык. Улыбаясь хмельными цыганскими глазами, обратился к Семиженову:

— Командир, хочу персонально выпить с тобой. Мне Стае рассказывал о тебе — настоящий мужик. Не брезгуешь нашей компанией, понимаешь нас. И будь уверен, Трык и Рогач тоже настоящие мужики. — Он чокнулся и выпил один, не обращая внимания, что компаньоны лишь пригубили рюмки. Попросил: — Дай закурить.

Подполковник развел руками.

— Там, в кармане, сигареты, — кивнул в сторону раздевалки.

— Фу-ты, ну-ты, — засмеялся Трык. — Совсем окосел. — И потопал в раздевалку. Вернулся с дымящейся сигаретой в зубах, пачку сунул Семиженову и молча потопал на свое место. Подполковник скорее машинально, чем осознанно, достал одну сигарету и передал пачку соседу. Вскоре курили все, и по предбаннику плавали слои сизого дыма, туманя лица и головы собутыльников.

Когда гости достигли нужной «кондиции», Гагаров вдруг объявил:

— А теперь, дорогие друзья, разрешите преподнести вам сюрприз. Говорят, много водки не бывает, если нету секса. И какое застолье, если нет баб? А я вам таких ночных бабочек приготовил, пальчики оближете. — Он трижды хлопнул в ладоши, и в предбанник из парилки выпорхнули пять голых девиц одна другой стройнее и краше.

Не успел Семиженов рассмотреть и запомнить лица путан, как одна из них, блондинка лет восемнадцати, оказалась у него на коленях. Обхватила одной рукой шею, второй облапила тело до самого полотенца, которым обмотал себя подполковник ниже пояса, зашептала на ухо:

— А ты ничего, коротышка. Тугой, как боровичок. — И провела соском груди по его губам. — А я тебе нравлюсь?

— Очень! — машинально вырвалось у него.

Он не знал, что делать, убедился, что это, как и предполагал ранее, провокация: Гагаров, пронюхав о его пристрастии к женщинам, пригласил, чтобы скомпрометировать — либо заставить работать на себя, либо добиться увольнения из органов. Но сам бы подвальный бизнесмен до этого не додумался, да и незачем ему пока портить отношения с милицией. Значит, за ним кто-то стоит. Кто?..

— Налей мне коньячку, — попросила блондинка, — а то у меня от этой сауны даже кормилица моя сохнуть стала.

Семиженов усмехнулся меткому названию органа, которым зарабатывает путана себе на хлеб, выполнил её просьбу. Спросил с иронией:

— Как зовут тебя, прекрасное дитя любви?

— Люда, — ответила девушка и, смакуя, мелкими глотками выпила коньяк. — Подай мне вон ту дольку ананаса, — показала взглядом на тарелку. — Спасибо.

— И сколько стоит твоя кормилица сегодняшним вечером? — не удержался от любопытства Семиженов.

— А сколько тебе не жалко? — Путана такими невинными голубыми глазами посмотрела на него, так стеснительно, будто впервые просила подаяние. Да, несмотря на молодость, в умении вымогать она заткнет за пояс старую проститутку — такой трудно отказать.

— Для тебя мне ничего не жалко, — польстил подполковник. — Только у меня ничего нет — я шёл в баню, а не на свидание.