– Миллион долларов, – фыркнула я. – Новыми купюрами. И наличными. Ладно, ребятки, я пошла. Благодарю за смешную историю и ужин. Привет принцессе Валоне.

Я уже поднялась со стула, как Федор что‑то быстро набил на клавиатуре миниатюрного ноутбука, машинка пискнула, а Дастин успел осторожно схватить меня за руку.

– Вот! Смотрите сюда! – он сунул руку под стол и вынул оттуда роскошный серый кейс. Готова поклясться, что с собой он его не приносил. Мы же вместе раздевались в гардеробе «Вальхаллы»! Кейс глухо грохотнул о столешницу, щелкнули замочки, а я с легким ужасом узрела тугие пачки зелено‑бело‑черных денег. Неужели на самом деле миллион долларов?

Официантка, стоявшая неподалеку, была готова упасть в обморок. Увидела содержимое кейса.

– У вас что, прямая связь с демиургом? Электронная почта? – выдавила я.

– Скорее, чат, – вздохнул Дастин. – Ну что, согласны?

– Нет! – отчеканила я. – Ни за что и никогда! Пока, мальчики!

Глава вторая. Да будет свет?

Я всегда говорил Дастину: забудь про романтику! Хватит, наигрались! После двух с лишним лет общения с чокнутым божком пора окончательно уяснить – романтические представления о жизни, уцелевшие с юных лет, в нашем положении неуместны! Дастин не соглашался, утверждая, будто счастье приходит не по своему хотению, а лишь к тому, кто его достоин. Счастье, мол, надо заработать.

Не вижу связи между счастьем и романтикой…

По прошествии трехнедельных приключений на Афродите и той немыслимой подлянки, которую мне учинил новорожденный божок, я вынужден был воспользоваться единственной возможностью к бегству. Сами понимаете, за преднамеренное убийство мне светило от семи лет до пожизненного, и никакие ссылки на «кабинетный синдром» не помогут. Да у меня, собственно, означенного синдрома и не было: двое людей, идеально подходящих друг ко другу по психотипу, не могут так запросто хватать винтовку и начинать палить в сослуживца.

Хозяин оставил мне шанс. Тот самый золотой ключик. Когда адвокат заявил, что у меня нет никаких шансов оправдаться и дальнейшая карьера вкупе с жизнью загублены бесцельным убийством, я просто ткнул артефактом в стену и спустя секунду оказался там, где живу поныне. На Фортуне.

Сергей превзошел сам себя. Нашел подходящую планету (далековато, правда. Магеллановы облака, согласитесь, не самый ближний свет), быстренько ее терраформировал, создав условия полностью аналогичные земным, а потом усадил нас с Дастином за столик, вынул из воздуха очередной пивной жбан и три кружки, открыв конференцию под общим названием «Что будем делать дальше?».

Мы перерыли кучу справочных материалов. Заставили Сергея создать компьютер, аналогичный Навигатору, и перенести виртуальные интеллект и память нашего электронного приятеля с Афродиты на Счастье Обыкновенное. Корпели над Библией, пытаясь найти верные решения. Поскольку изначально Фортуна являлась лишь парящим в вакууме круглым булыжником, дело пришлось начинать буквально с нуля.

Первые шесть дней, в полнейшем соответствии с классическими образцами, мы вкалывали, как проклятые. Задачу упрощало то, что свет от тьмы были давным‑давно отделены самим Творцом Вселенной, местное солнце у нас имелось и звезды тоже. Дастин потребовал создать еще пару лун для пущей красоты антуража, и на том космогоническая часть проекта завершилась. Мы уговорили Сергея произнести историческую фразу, чтобы отметить оной сотворение нового мира.

Он подумал, приложился к фляжке с коньяком, взъерошил белые волосы, нахмурился и величественно произнес:

– Да будет свет!

– Банально, – фыркнул Дастин, однако на его ерничество никто не обратил внимания. Дел было по горло.

День второй ознаменовался созданием воды и всего прилагающегося – океаны, речки, ручейки, лед на полюсах и вершинах гор, облака… К утру третьего дня мы обогатили Фортуну растительным миром, совершенно аналогичным земному, на четвертый заселили леса и степи миром животных (вот тут можно было дать волю фантазии и поизвращаться: мамонты в приполярных областях, шерстистые носороги на экваторе и все такое прочее).