Первая горстка тварей добралась до Паладинов по трупам своих сородичей. Они уже не шли сплошной массой, а нападали разрозненной кучей. С разбегу налетели на ростовые щиты всей толпой. Но даже не сдвинули рыцарей с места. Кто-то выкрикнул команду в строю. Паладины сделали шаг вперед, оттолкнув Обезумевших на одно мгновение. Стена щитов раскрылась, мелькнули лезвия рунических мечей и светящиеся наконечники копий. Строй тут же снова стал монолитной стеной. Но теперь перед ними лежало восемь изрубленных Обезумевших.

Все новые и новые твари налетали на щиты. Стрелки со стены, окон и крыш вырезали их ряды, как могли. Но на таком расстоянии нам было проще всего. Ведь твари нападали на нас лоб в лоб. Не нужно вести огонь на опережение, просто пали перед собой. Я стрелял через головы Паладинов, стараясь экономить патроны. Не каждое попадание было критическим в голову или сердце. Да и не каждый выстрел был попаданием. Но в среднем мне удавалось завалить четверых Обезумевших за барабан. Они явно ослабли, стали медленнее и менее живучими. Скорей всего музыка духов за нашими спинами действовала и на них. Но не только.

Стены домов светились, словно были увешаны новогодними гирляндами. Там были руны, пента и гексаграммы. В паре мест я разглядел даже сложную одиннадцатилучевую звезду на стене.

Не знаю, какой эффект все это производит на тварей, но стрелять по ним стало одно удовольствие. Я словно практиковался в тире, стараясь запомнить все, что вытворял с револьвером Джекс. Особенно перезарядка. Это нечто.

Пока на нас перла лишь первая волна, я старался не использовать запасные барабаны. Просто доставал россыпь патронов из сумки и заряжал. Это надо было видеть. Патроны просто вливались в гнезда крутящегося барабана из ладоней Джекса. Никаких лишних движений. Просто откинуть барабан вбок, слегка его крутануть и позволить патронам один за другим соскальзывать в гнезда. И это во время боя. Тело было расслаблено, мысли чисты, перезвон гильз вплетался в ритм барабанов.

Первая волна из пары сотен тварей украсила улицу своими трупами за минуту. Вторая пачка, пробившая рунический барьер, приближалась. Я снова присел за стеной, перезаряжая карабин товарища. Он уже вел огонь по наступавшим, значит у меня есть секунд семь-восемь. Успею перезарядить еще один. А потом отмашка и все по новой.

— Стена, снять боковых, — раздалась громкая команда за нашими спинами.

Я встал в полный рост. Прошло всего десять секунд, но поле боя разительно изменилось. Теперь впереди всей оравы летели Берсерки, вооруженные топорами. Их тела покрыты кровью. Из некоторых торчат стрелы. Но они продолжали упрямо двигаться вперед. За ними шли остальные Обезумевшие, словно зомби, почуявшие запах свежей плоти. По тварям все еще велся огонь, но теперь их ряды оставались более плотными. А вот некоторые карабкались прямо по стенам. Они ползли по барельефам, цепляясь своими когтистыми руками за любые щели в кирпичной кладке. Один Берсерк начал взбираться на дальний дом, используя свои топоры в качестве альпинистских крюков. И именно их мы должны были прикончить в первую очередь. Это прерогатива баррикады, дабы стрелки в окнах и на крышах не зацепили своих перекрестным огнем.

Я начал отрабатывать стену справа, которая была ближе ко мне. На вышке над ухом заработала трель ручного пулемета. Скорострельность у него не высокая. Но каждая пуля оставляла в перегретом воздухе росчерки огненных трассеров, прошивающих тварей насквозь. Сетройт внес свою лепту в мелодию грома. Мы отстреливали тварей, которые забрались на уровень четвертого этажа. Похоже, конструкция пулемета не позволяет ему задрать дуло так высоко. В какой-то момент я краем глаза заметил, как один из Обезумевших забрался в окно противоположного здания. Туда, откуда виднелся ствол первого калибра.