— Все это измена! — вскричал дон Фелипе, не понявший из всего слышанного им ни одного слова.

— Продолжайте! — сказал сеньор Спринг, живо заинтересованный.

— Английский министр, — продолжал молодой человек, — должен считаться с такой программой и иметь в виду, с одной стороны, невыгоды откровенно враждебных отношений с Францией по ла-платскому вопросу, а с другой — преимущества, которые он может сохранить и в будущем, если останется нейтральным в вопросе, при разрешении которого может восторжествовать партия, принявшая во внимание при выработке своей программы выгоды торговли, капитала и европейской эмиграции, дружбу которой, быть может, впоследствии придется покупать дорогой ценой для того, чтобы уравновесить влияние, приобретенное Францией.

— Но это мошенничество! — вскричал сеньор дон Фелипе. — Измена, посягательство на национальную независимость!

— Конечно, — проговорил дон Мигель, — это страшное мошенничество унитариев. Но это не помешает им разрушить наши расчеты на Англию. Вся наша надежда в этом случае основана, сеньор А рана, на том искусстве, с которым вы убедите сеньора Спринта в том, сколько вреда заключается в мысли унитариев для американских и европейских интересов.

— Да, конечно… действительно, я поговорю об этом с сеньором Спринтом.

— Да, мы поговорим об этом! — отвечал английский министр, обмениваясь многозначительным взглядом с молодым человеком.

— Не можете ли вы дать мне копию этого документа?

— К несчастью, это невозможно! — отвечал дон Мигель, делая, однако, утвердительный знак английскому министру, который тотчас же был понят им.

— Я не могу сделать этого, — продолжал дон Мигель, — так как отдал одну копию сеньору губернатору, который казался весьма раздраженным тем, что его министр иностранных дел ничего не знал об этом деле.

— Я решительно ничего не знал! — вскричал дон Фелипе.

— Я и говорю о том, что вы ничего не знаете, если когда-нибудь вы будете говорить об этом деле с его превосходительством, вы сами увидите, как он недоволен этим неведением.

— О, я говорю с его превосходительством только о тех вещах, о которых он сам начинает говорить!

— В этом заключается ваше искусство, сеньор Арана!

— Я остерегусь произнести хоть одно слово по этому делу.

— Вы правы!

— Не таково ли и ваше мнение, сеньор Спринг?

— Я разделяю мнение сеньора дель Кампо.

— О, мы все вполне согласны друг с другом! — сказал Арана, откинувшись на спинку своего кресла.

— А можем ли мы прийти к соглашению по тому делу, которое привело меня к вашему превосходительству? — спросил сеньор Спринг.

— По делу об английском подданном?

— Совершенно верно.

— Если бы мы могли, то…

— То что же, сеньор? Это самое простое дело.

— Так как сеньора губернатора нет…

— Но ведь ваше превосходительство — временный губернатор, и в таком простом деле…

— Это правда, сеньор, но я не могу, не посоветовавшись с ним…

— Но это не политический вопрос, это гражданское дело, речь идет о том, чтобы возвратить имущество одному из подданных ее величества.

— Я посоветуюсь с ним.

— Valgame Dios!

— Я посоветуюсь с ним.