— Порядок наводить.

— Под выборы? Ага…

Полковник с силой раздавил окурок в пепельнице.

— Уйти? — спросил он словно советуясь сам с собой — так те, что придут, они же ещё хуже. Лат, они же ещё хуже.

— Который раз?

— Что?

— Уходишь? Который раз.

— Да просто зае… всё.

Латыпов хмыкнул.

— Да не уйдешь ты, Володя. Сколько раз я это слышал.

— А чего? Открою частное детективное агентство, как многие. Слыхал про Пасечника?

— Пасечник не показатель. Он всегда волком был. А ты — пёс. И я — пёс. Псы мы. Сторожевые.

— Эх, ё…

Лат усмехнулся в усы.

— Чего раскис, Батя? Или мы с тобой не опера?

…

— Дай команду, у меня в группе уже завтра два-три засланных казачка будет. Они же наши. В одном я на 99 % уверен.

— В ком?

— Юра Воробьев?

…

— Парень правильный. Прошел Ирак.

— У него же постстрессовое.

— Да какое постстрессовое… он, когда брали Луку в одиночку троих привалил. Правильный он парень. Наш.

Домогаров — посмотрел на своего вечного зама, словно решая, доверять ему или нет. Хотя — вместе пуд соли съели. Киевский вокзал, на котором они оба начинали — это полбеды. А временный Заводской РОВД города Грозного не хотите? Когда ночью — личный состав вместо того, чтобы отдыхать, посменно становится с автоматами к амбразурам и никто не знает, доживет ли до следующего утра…

Но они прошли и это…

То, что он просит приказ — правильно, в милиции ничего без приказа не делают. И понятно, что приказ он просит устный. Но тут дело такое. Они не просто укрывают заявление потерпевшего от регистрации. Они идут против самого опасного человека в системе — заместителя министра Прута, серого кардинала министерства, который сумел и манежную власть пересидеть, и Папу… и многих он ещё пересидит. И если Лат просто скажет несколько слов в министерстве, или кто-то из тех, кого он будет вербовать проговорится — то им конец. Созданная система не терпит ни малейшего неповиновения. И это ещё хорошо, если просто выпрут на пенсию. Могут и без пенсии, а могут и в Нижний Тагил. Благо закон написан так, что каждый кто работает — априори виноват. И тем кто наверху выбирать — кто будет продвинут наверх, а чья карьера будет безжалостно оборвана…

Но тут и дело такое. Все они взрослые мужики и все всё прекрасно понимают. Выборы на носу. Формируется команда для незаконных силовых акций из сотрудников МВД, которые прошли горячие точки и которым применять силу не впервой. Правильно… вчера дела закрывали, потом начали виновных отпускать, потом — невиновных сажать, а теперь — невиновных будут убивать. Одно за другое цепляется и где край — неизвестно.

Но он должен быть. Иначе — незачем работать в органах. Лучше уйти — как тот же Пасечник. И работать на олигархов — за деньги. Так честнее.

Домогаров взял ручку и карандаш, написал в блокноте.

Работай.

Латыпов кивнул.

Больше об этом — ни слова — приписал Домогаров.

Москва. 09 июня 2015 года

Груша — прискакал через час с небольшим. Воробьев — выдал ему люлей, пошел доложился. Латыпов — посмотрел на него странно, но ничего не сказал.

Груша, Груша…

Страшно смотреть, как гибнет человек. Тупо убивает себя, не в силах простить себя за всё то, иракское. ещё страшнее от того, что ничем не можешь помочь.

Ровно в назначенное время — Воробьев вышел из здания РУБОПа, сразу наткнулся взглядом на стоящий на стоянке для гражданских машин микроавтобус Хундай.