— Ялла! Ялла!

Иракское словечко — его тут употребляют всегда и везде. Проклятый Ирак…

Воробьев пришел в себя, когда его тащили. Двое боевиков держали его под руки, ещё один — впереди с автоматом, расчищал ему путь. Понятно, что на рынке никто и не подумал за него вступиться — он кяфир, неверный. Даже те, кто за правительство — промолчат: кому надо, чтобы ночью пришли, сожгли дом и вырезали всю семью. Ночное правосудие здесь — до сих пор было самым сильным…

Впереди был небольшой пустырь, там разгружались машины с товаром — в основном китайские и корейские. Там же — был припаркован микроавтобус и автомобиль Вольво-универсал, задняя дверь которого была открыта.

— Ялла!

Тот, что вел его справа — вдруг дернулся и начал падать, из шеи — хлестнула кровь. Второй боевик обернулся — и получил свою пулю. С улицы — двигался УАЗ, но так как там был бетонный забор — виден был только пулеметчик, стоявший высоко в своей клетке.

Из микроавтобуса — выскочили несколько человек с Калашниковыми и Скорпионами. На одном из них — была форма полицейского. ещё у одного — был реактивный гранатомет.

— Аллаху Акбар!

Стрелок — гранатометчик окутался белым дымом, ракета стартовала и ударила в УАЗ, но не взорвалась. УАЗ остановился, с него открыли огонь из автоматов и пулемета. Град пуль — прошелся по машинам бандитов, повалил террористов одного за другим. В отличие от потомков бедуинов, большей частью тупо стреляющих очередями в сторону мишени — московские менты и ОМОНовцы стреляли точно, менее чем за минуту подавив сопротивление.

Но Воробьеву было не до этого — он повернулся… руки его были связаны, он встретился глазами с третьим террористом. Он был жив и вооружен, просто они упали на него, сам Воробьев и застреленный снайпером террорист. Боевик прицелился из пистолета в кого-то из ОМОНовцев, затем передумав, приставил пистолет к боку Воробьева.

П…ц.

Бах!

Автоматная пуля — обожгла волосы и ударила в голову террориста. В лицо Воробьева брызнуло горячей жижей…

Один из ОМОНовцев — бежал к нему, держа весь базар на прицеле короткоствольного автомата, к которому был пристегнут магазин от РПК.

— Живой!?

Он поддернул его наверх, пытаясь освободить из завала тел, возвращая его к жизни и борьбе. Базар немо молчал, но в любой момент — они все могли броситься на них.

— Живой.

— Руки!

— Валить надо!

— Руки! Это приказ!

ОМОНовец рубанул по веревке подарочным Ка-баром.

— Валим! Валим!

— Подожди!

Мысль у Воробья — металась по черепной коробке подобно мышь в мышеловке. Карманы… надо обыскать. Телефон… записная книжка… все может пригодиться…

Флешка!

Мокрыми от крови пальцами — он начал обшаривать карманы террористов.

— Уходим!

— Погоди!

Где она… черт, где она…

— Твою мать, уходим!

Вот!

ОМОНовец — схватил Воробья и потащил к машинам. Из-за стены вылетела Тойота-универсал в расцветке такси, из окон торчали стволы.

— Бах! Бах! — две дыры появились в стекле напротив мест водителя и пассажира. Снайпер был на месте и продолжал работать.

— Сюда!

УАЗ был выведен из строя, двигатель не работал. Пулеметчик снял с крона пулемет и побежал к грузовикам.

— Давай эту!

Никакого другого выхода не было, кроме как набиться в эту машину — такси, благо Тойота была максимальной вместительной для таких габаритов.