Понятно, на что она намекала. Обучение за счет школы без конкурсного отбора. Не слишком ли велика честь для того. Кто подтвердил всего три грани?

– Я не могу себе это позволить, – настойчиво ответил я, – извините, у меня есть и другие обязанности.

Чаккерс поджала губы, затем вздохнула и сказала:

– Жаль. Любой бы другой на вашем месте ухватился за эту возможность мертвой хваткой, мастер Фел. – Мне показалось, что в ее голосе скользнула грусть.

К тому времени мы уже вышли из школы и направились по мощеным аллеям, несколько юных учениц ведьмочек ухаживали за благоухающими на всю округу розами, я видел, как сияют их руки коричневой силой земли. При виде Чаккерс они торопливо встали и поклоном приветствовали магистра.

– А что вы все время записывали во время подтверждения граней? – решил я спросить, а заодно и сменить тему.

Чаккерс усмехнулась и постучала пальцами по тканевой обложке тетради:

– Это артефакт, – сказала она, – с его помощью мы общаемся с другими учителями. Магистр Динокес сам ее для меня сделал, завязав на грани проницательности.

– Ух ты! И как она работает? – не слишком убедительно восхитилась Тай.

– Я вношу сюда имя каждого преподавателя, с которым буду мысленно общаться, – Чаккерс открыла первую страницу и там был список преподавателей, а напротив личная магическая подпись. – Они подтверждают свое согласия, а затем я могу им писать послания. Они получают сообщения, слыша их, как мой голос в голове, а когда они мне отвечают, в тетради появляется запись.

Я усмехнулся. Надо же, Динокес создал магический мессенджер.

– А на каком расстоянии работает этот артефакт? – с деловитым видом поинтересовался Рейг.

– Только на территории школы, – сказала Чаккерс и закрыла тетрадь.

Мы приближались к воротам, впереди замаячил спущенный серый парус ветробега, и только я было обрадовался и мысленно выдохнул, что вот – наконец мы покинем Аргаз, как ведьма вдруг ухватила меня за локоть и сказала:

– Не могли бы вы мне уделить еще минуту, мастер Фел.

Я напрягся, но открытой ментальной грани на ее ладони не увидел, и все же я осторожно вытащил локоть из ее хватки.

Я кивнул ребятам, чтобы они шли, а я мол, догоню. Да и ведьма так на них смотрела, что буквально не оставила выбора.

И когда мы остались наедине, Чаккерс как то резко изменилась. Словно бы наконец с облегчением смогла скинуть неудобный и тесный костюм.

Я ожидал, что она снова начнет проверять меня, задавать странные вопросы или уговаривать остаться в школе, но произошло что то совсем немыслимое.

Чаккерс смотрела на меня с нежностью и улыбалась, в глазах заблестели слезы, она протянула руку, чтобы коснуться моего лица. Но я отшатнулся и в недоумении уставился на нее.

Чаккерс тут же опустила руку, быстро утерла слезы:

– Прости, – сказала она, – просто не думала, что увижу тебя когда нибудь еще. Я знала, что она не смогла бы тебя убить.

– О чем вы? – в непонимании спросил я, хотя кажется уже начал понимать, что происходит.

Но я решил придерживаться прошлого образа и изображать полнейшее неведение. Эта ведьма могла продолжать меня провоцировать, даже вот таким вот изощренным способом, а могла и вправду быть…

Но кем? Кем она могла быть?

Чаккерс горько усмехнулась, шмыгнула носом, и в привычной строгой манере сказала:

– В Аргазе вам будет безопаснее всего, мастер Фел. Здесь вас поддержат, здесь вам… – она запнулась и тише добавила: – вас давно ждут.

Намеки, намеки – почему она просто не скажет открыто?

Нет, все это похоже на провокацию, к тому же Хаген предупреждал, что Чаккерс далеко не проста. Кажется, что она пытается расположить меня к себе, заставить думать, как ей надо.