– Я к пяти вернусь, – сказал он.

– Приходи скорей, – откликнулась она. – Я к чаю куплю печенья.

Женщина была толстая, грязная, засаленная. Прямые волосы падали ей на лоб, она откидывала их левой рукой, не забывая при этом поскрести в голове. В другой руке она держала кусок картона, которым раздувала пламя; уголь отсырел, дымил, стены кухни были черные, щеки у женщины – в пятнах сажи. «Ослепнешь тут», – бормотала она. От искр и дыма глаза ее слезились, веки опухли.

– Что? – спросила Тереса из комнаты.

– Ничего, – пробурчала женщина, склоняясь над котелком; суп еще не кипел.

– Что там? – переспросила Тереса.

– Уши заложило? Я говорю – ослепнешь тут.

– Хочешь, я помогу?

– Куда тебе, – отрезала женщина; теперь она одной рукой мешала ложкой в котелке, а другой ковыряла в носу. – Ничего ты не умеешь. Ни шить, ни стряпать – ничего. Эх ты…

Тереса не ответила. Она только что вернулась с работы и прибирала. В будние дни прибирала тетя, по субботам и воскресеньям – она. Это было несложно, всего две комнаты – спальня и еще одна, где ели, отдыхали и шили. Дом был старый, ветхий, вещей – немного.

– Сегодня сходишь к дяде, – сказала тетка. – Может, получше примут, чем прошлый раз.

На поверхности супа показались пузыри; неяркие огоньки вспыхнули в теткиных глазах.

– Я завтра пойду, – сказала Тереса. – Сегодня не могу.

– Не можешь?

Тетка яростно обмахивалась куском картона.

– Нет. У меня свидание.

Картон застыл в воздухе, тетка подняла глаза. Потом пришла в себя и снова принялась махать.

– Свидание?

– Да. – Тереса остановилась, метла замерла у пола. – Меня пригласили в кино.

– В кино пригласили? Кто ж это?

Суп кипел. Тетка, по-видимому, о нем забыла. Она повернулась к двери и ждала ответа, неподвижно, терпеливо, не поправляя волос.

– Кто тебя пригласил? – повторила она и стала быстро обмахиваться картоном.

– Один мальчик. Он на углу живет, – сказала Тереса, опуская метлу на пол.

– На каком еще углу?

– В кирпичном доме. Ну, в двухэтажном. Его фамилия Арана.

– Фамилия такая?

– Да.

– Это что, который в форме ходит? – не отставала тетка.

– Да. Он в военном училище. Их отпускают по субботам. Он в шесть часов ко мне придет.

Тетка подошла к Тересе, тараща и без того выпученные глаза.

– Они люди приличные, – сказала она. – Одеваются шикарно. Машину имеют.

– Да, – сказала Тереса. – Голубую.

– Ты каталась на ихней машине? – забеспокоилась тетка.

– Нет. Я с этим мальчиком только один раз говорила. Две недели назад. Он должен был прийти в то воскресенье, а его не пустили. Он прислал мне письмо.

Вдруг тетка резко обернулась и кинулась в кухню. Огонь погас, но суп еще кипел.

– Лет тебе не так мало, – сказала тетка, возобновив борьбу с непокорной прядью. – А все дура дурой.