— Целый народ неожиданно исчез с лица земли. Смелые и сильные люди все как один пропали, — твердила Зеел, пытаясь осмыслить то, что так неожиданно выплыло на поверхность из глубины веков. — Прошли столетия, и горстка изможденных рабов, забывших о своем прошлом, пришла на эту землю. Кто бы мог подумать, что они — плоть от плоти исчезнувшего племени Золотой долины?

— Думаю, Огден об этом догадывается, — ответил Роуэн. — Он помнит множество легенд о прошлых временах. Его сразу насторожили наши шелковые свитки, ведь он знал, что среди жителей Золотой долины существовал обычай запечатлевать на них важные события своей истории.

Зеел, Шаран и Норрис склонились над шкатулкой и стали сворачивать шелка, а Роуэн сжал в руках кусок пожелтевшего пергамента.

— Мы здесь, Эван — хранитель букшахов! Мы с тобой! — прошептал он. — Ты знал, что однажды люди твоего племени вернутся сюда. И вот мы здесь!

24. Встреча

Роуэн, Зеел, Шаран и Норрис решили оставить букшахов в пещере — пусть полакомятся в свое удовольствие! — а сами отправились в обратный путь.

Назад они шли не с пустыми руками. Они возвращались с двумя шкатулками с драгоценными шелками, чтобы сообщить Ланн и Бронден, от какого славного народа берет свое начало их племя. Они несли с собой бренные останки тех, кто погиб в пещере много лет назад. Это были смелые люди — воин Брон, хранительница шелков Флисс и пастух Эван.

— Наши предки были похожи на нас? — спросила Шаран у Роуэна.

Друзья медленно шли по тропе.

— Да, они были совсем как мы, — сказал Роуэн. — Сначала я думал, что вижу самого себя, что это вещие сны о нашем будущем.

— А помнишь призраков — ты видел их близ пещеры… Голодные глаза, провалившиеся рты… Это были?..

Роуэн содрогнулся. Нет, не от холода — от ужасных воспоминаний.

— Думаю, это были люди, погибшие здесь давным-давно, в эру холодов.

Мальчик знал: ему никогда не забыть этих лиц, искаженных страданиями и страхом. Они были так похожи на лица его родных…

Шаран закусила губу и задумалась. Некоторое время они шагали молча. Потом девочка снова заговорила:

— Роуэн, а ведь Шеба сказала, что только ты можешь вести нас к Горе. Ты не знаешь, почему она выбрала именно тебя?

— Знаю. Потому что букшахи мне доверяют. А еще потому, что я способен иногда заглянуть в будущее, хотя бы в сновидениях, и потому, что Шеба уже один раз давала мне волшебный медальон. Потому что я хоть и трус, но никогда не сдавался. А еще… — Роуэн помедлил и продолжил: — Еще потому, что вы — мои друзья, и Шеба знала, что вы пойдете за мной хоть на край света. В этом путешествии вы тоже были нужны, и не меньше, чем я.

Шаран потупилась и тихо сказала:

— А может быть, еще и потому, что мы с Норрисом похожи на Флисс и Брона. А ты, Роуэн, похож на Эвана, разве не так?

— Может быть, — согласился Роуэн, — но дело еще в том, что ты и Норрис — две сущности ринского народа. Норрис храбрый воин, а ты прекрасная художница. Я же — словно мост, перекинутый меж вами и соединяющий вас.

— А я? — ревниво спросила Зеел. — Какова моя роль?

— Ты свидетельница. Ты расскажешь о наших подвигах бродникам, водяным людям и зибакам — всем тем, с кем ты связана узами крови и любви.

Что и говорить, путь назад, в деревню, был долог и полон опасностей, но сердца Роуэна и его спутников переполняли радостные надежды, ведь они шли и видели, как тает снег и от долгой зимней спячки пробуждается земля.