Аббат Радульфус хорошо знал сестру Магдалину и понимал, что она никогда ничего не попросит, если у нее на то нет серьезной причины. Он оглянулся, ища Кадфаэля, но тот уже выбирался из рядов братии.

— Хорошо. Кадфаэль, отправляйся с нашей сестрой. Пока ты ей нужен, ты свободен.

— С вашего позволения, святой отец, — с готовностью промолвил Кадфаэль. — И если сестра Магдалина не против, как только мы проводим госпожу Перл домой, я мог бы сразу пойти в замок и сообщить новости Хью Берингару. Его люди по-прежнему ищут по деревням, и чем быстрее он их отзовет, тем лучше.

— Ну разумеется! Ступай! — Аббат впереди всех пошел к тому месту, где ждали мулы. Мельник Джон молча стоял рядом с ними. Монахи, цепочкой сойдя с церковного крыльца, разошлись кто куда, однако и они не могли удержаться и на ходу оборачивались, чтобы бросить взгляд на то, как женщины снова садятся в седла.

Тем временем аббат отвел Кадфаэля в сторону и тихо сказал ему:

— Поскольку новости в обитель у Брода Годрика попадают с таким опозданием, вдова, наверное, не знает о том, что здесь произошло, и кое-что ей будет больно услышать. Этот ее работник, который умер и, хуже того, виновен…

— Я тоже подумал об этом, — так же тихо ответил Кадфаэль. — Она узнает обо всем раньше, чем окажется дома.

Мулы шли своим обычным, неторопливым и размеренным шагом. Как только они ступили на мост, Кадфаэль подошел, взял за уздечку мула Джудит и негромко сказал:

— Вас не было три дня. Быть может, прежде чем вы приедете домой, стоит рассказать вам, что здесь случилось за это время?

— Не нужно, — ответила Джудит. — Мне уже все рассказали.

— Ну, наверное, не все всем известно. Еще одна смерть. Вчера после полудня мы нашли тело, которое прибило к берегу на нашей стороне реки, там, где кончается Гайя. Утопленник — один из ваших ткачей, молодой Бертред. Я говорю вам об этом сейчас, — добавил монах мягко, услышав, как сдавленно, словно от резкой боли, вздохнула Джудит, — потому что сейчас у вас дома его кладут в гроб и готовят к погребению. Я не мог не предупредить вас, не мог допустить, чтобы, войдя в дом, вы столкнулись с этим неожиданно.

— Бертред утонул? — шепотом переспросила потрясенная Джудит. — Как это могло случиться? В воде он как угорь. Как он мог утонуть?

— Его ударили по голове. Впрочем, от этого удара у него, наверное, разве что в глазах потемнело. Но каким-то образом он получил еще один удар, прежде чем оказался в воде. Все это произошло ночью. Сторож Фуллера рассказывает целую историю, — осторожно заметил Кадфаэль и повторил все слово в слово, так, как сумел запомнить.

Пока монах говорил, Джудит не произнесла ни звука. Кадфаэль почти физически ощущал, как она замерла, как сопоставляет в уме час, место происшествия и, конечно, тесную пыльную комнатку, спрятанную за тюками с шерстью. Ей трудно будет сдержать слово и молчать. Умер еще один молодой человек, погиб, потому что прикоснулся к череде роковых событий, связанных с ней, Джудит. Вряд ли ей удастся выгородить третьего, раз уж они так близко оказались к разгадке.

Они дошли до городских ворот и ступили под арку. На крутом подъеме по Вайлю мулы пошли еще медленнее, но никто и не пытался подгонять их.

— Это еще не все, — продолжал Кадфаэль. — Помните утро, когда в саду нашли брата Эльюрика? Я сделал тогда слепок следа от сапога. Так вот, сапоги, которые мы сняли с Бертреда, когда принесли его тело в аббатство, — левый сапог… точно совпадает с этим слепком.

— Нет! — вскрикнула Джудит, не веря, и в голосе ее прозвучала мука. — Нe может быть! Это какая-то ужасная ошибка!

— Увы, это не ошибка.