-  Сложно сказать. Эти антенны... Или, вернее, органы чувств, если так можно выразиться, наводят на разные мысли, но главное - не в них, а в том, что это... «растение» продолжает развиваться в горе и выстраивает себя, делается больше и совершенней. По-моему, как-то слишком быстро оно развивается. Нуакола, когда я был там, - Рост неопределенно пояснил это «там» жестом, Дондик кивнул, понимая, - настаивал, что развитие взрослой особи металлолабиринта происходит за тысячи лет. А у нас тут прошло всего-то...

    -  Пять лет, если быть точным, - вставил Перегуда.

    -  Да, пять, и вот мы уже имеем - похищенный металл, какие-то новообразования на Олимпе и на Алюминиевом заводе... Думаю тем не менее, что он не пытается враждовать с нами. Потому что живой, так сказать, металл, тот, который люди используют, который нам нужен, он не трогает. Поглощает только то, что, по его мнению, люди выбросили.

    -  Не забудь, на Олимпе найдены только алюмосодержащие глины. Даже за счет нашего железа... Ты писал в книжке, что Нуакола состоял из самых разных элементов. - Поликарп говорил скрипуче и тягуче. Во всей его не слишком складной фигуре читалось недоверие тому, что сообщал Ростик. - Ты что же, думаешь, он способен переводить алюминий в другие металлы, веришь в трансмутацию элементов?

    -  Я верю в то, что вижу. И что мне приходится додумывать... Ну, не знаю почему, может, потому, что другого объяснения не способен вообразить. А трансмутация металлов, когда имеешь под боком такое, как вот это... чудище на Олимпе, не самая большая неожиданность.

    -  А что, по-твоему, самая большая? - спросил Перегуда.

    -  Это мы скоро узнаем, - твердо отозвался Ростик. И решил, что доклад с его стороны завершен. Все, чего он не договорил, пусть читают в его записке, которую он составил еще в лагере, перед возвращением в Боловск.

    -  Гринев, - спросил Герундий, - это не может быть каким-нибудь новым нашествием?

    -  Нуакола нуждался в вырчохах, наверное, наш металлолабиринт потребует, чтобы люди с ним работали. Полагаю, если мы не напортачим, у нас сложатся скорее союзнические, нежели враждебные отношения.

    -  Полагаешь или уверен? - снова спросил Герундий. И, не дождавшись ответа, тут же повернулся к Дондику. - Кузьмич, я со своей стороны настаиваю на участии кого-нибудь из моих людей в этом расследовании.

    -  Исследовании, - поправил его Перегуда вполголоса.

    Ростик вспомнил, что Герундий возглавляет, так сказать, Боловскую милицию, гарнизон и все охранные службы Города. Он был защитой, прокуратурой и даже немножко надзирателем всей человеческой цивилизации в этом районе. Пожалуй, только самые периферийные поселения людей, такие, как Одесса, Бумажный холм и торфоразработки, ему напрямую не подчинялись. Но при желании он мог, без сомнения, вмешиваться и в тамошний уклад жизни, только, как неглупый человек, не злоупотреблял этим.

    -  А что, если?.. - в глазах Поликарпа появился какой-то не слишком здоровый блеск. - Если устроить взрыв поблизости от этого... Олимпа с его железным чудищем, и по сейсмографам определить размеры, плотность... Ну, как это делают геологи на Земле. Кажется, в институте есть необходимое оборудование, мы бы многое о нем поняли.

    -  Зачем? - не понял Ростик. - Если хочешь, я и так тебе нарисую Олимп в разрезе и выдам глубину залегания этих... металлосетей. А тревожить его - неразумно, он может про нас что-нибудь не слишком хорошее вообразить.