Усилиями всех троих решетку быстро выломали. Высунувшись в проем, они увидели, что перед ними туннель, очень похожий на заброшенный коллектор, посередине которого неспешно тек какой-то мутный ручей. Немов еще раз взглянул на карту и первым спустился в туннель.

* * *

Они шли вдоль подземного ручья. Миша буквально чувствовал, как здесь воняет, несмотря на то, что они не снимали противогазы. Сталкеры старались идти вдоль стены, подальше от ручья. Хоть он и мелковат для крупной живности, лучше соблюдать осторожность. Временами на их пути попадались какие-то белесые зверьки, смахивающие на крыс – они в испуге бросались прочь. С метрошными крысами у них было мало общего – те были наглыми крупными тварями, редко уступающими дорогу. В воде резвились небольшие лягушки, выпрыгивая на берег и с удивлением провожая взглядом чужаков. Миша посматривал на них с неприязнью, встречу с их сородичем в туннеле к Алма-Атинской он еще хорошо помнил.

Прямо по курсу была яма. Ручей низвергался с обрыва и исчезал где-то там, в глубине. Доносился плеск воды – поток бился о преграды, шумел. Яма была похожа на небольшой разлом, трещину в земле метров пять шириной. Миша осторожно заглянул вниз, и на миг ему почудилось, что там есть что-то разумное. Воображение сыграло с ним шутку – показалось, что в темноте моргнул чудовищных размеров глаз. Он отпрянул, оглянулся на сталкеров. Немов внимательно изучал карту.

– Нам как раз здесь сворачивать, как удачно, – задумчиво сказал он, тыкая пальцем в листок.

Рядом в стене чернел лаз. Миша, оглядываясь через плечо на яму, последним забрался в боковой проход слева. Обошлось без происшествий. Лаз был наполовину завален мусором и битым кирпичом, валялись обломки каких-то железных орудий, смятый ржавый средневековый шлем. Миша не стал задерживаться и рассматривать, потому что сталкеры не выказали особого интереса и продолжали двигаться вперед. Лаз привел их в еще один узкий колодец. Снова люк на пути, и они очутились в очередном туннеле, который сразу напомнил Мише о его родных местах. Здесь также имелись рельсы и тюбинги. Но были и отличия, которые сразу бросились в глаза: рельсы утоплены в бетон, шпалы отсутствовали совсем. Из-за этого путь напоминал гладкую дорогу с двумя колеями.

Пока схема ни разу их не подвела. Да и сомнений в ее подлинности не возникало.

– Сделаем привал? – спросил Немов.

Миша пожал плечами. Он, конечно же, немного устал, хотя, по сравнению с приключениями в лесу на пути к бункеру, это путешествие казалось легким променадом. Вслух же сказал:

– Я могу идти. Быстрее домой доберемся.

– Все же передохнем маленько, Миша. Перекусим, сил наберемся – они никогда лишними не будут.

Свет зловеще отражался в беловатых сталактитах, напоминая Мише окаменевшие слезы. Здесь было неуютно и сыро. Парень не сказал больше ни слова – лишь привалился к стене напротив Немова с Даниловым и прикрыл глаза.

– Помню, как я впервые с отцом спустился в метро, – подал голос Немов. – Как же я тогда испугался: вокруг толпы людей, все шумит, движется, поезда несутся. Всю дорогу ревел, а папа меня успокаивал, – усмехнулся Олег. – А теперь мы живем в метро. Отец сказал тогда одну вещь: зачастую мы – заложники всего того, что сами и создали. И в какой-то момент это выходит из-под контроля, то есть не мы управляем тем, что нагородили, а совсем наоборот. Так и случилось позже. Люди уже не смогли остановиться, хотя и понимали, что к гибели своей идут.

– Вам хорошо, а у меня и отца-то не было, – тихо сказал Миша.

Данилов внимательно посмотрел на него.

– А что ты знаешь о нем, что рассказывала тебе мама? – Иван не до конца сумел скрыть волнение в голосе.