Вскоре естественные потребности организма дали о себе знать. Выбравшись из палатки по нужде, врач поинтересовался у одного старика, где на станции туалет, и побрел в направлении, указанном дрожащей рукой пожилого мужчины.

* * *

Отхожие места располагались в северном туннеле, который спустя сто метров заканчивался стальной дверью гермоворот. В тупике было темно и сыро, стены покрыты плесенью, а рельсы сильнее обычного изъедены ржавчиной – лучшего места для туалетных кабинок не сыскать. Приходилось глядеть под ноги, чтобы не расшибить лоб, поэтому Сергей не заметил неожиданно выросшего перед ним из мрака человека. Лишь налетев на него, врач поднял голову, чтобы разглядеть, кто же повстречался ему на пути.

– Ты?!

Волна безграничного удивления в ту же секунду сменилась другой волной – спрятавшаяся глубоко в душе ненависть нашла выход, как горячий источник находит свою дорогу к поверхности, пробиваясь сквозь толщу земной породы. Чувство накатило на Сергея, как лавина обрушивается с гор на безмятежно спящую у подножия деревушку. Но разум его не подводил – перед ним стоял его лучший друг в прошлом, друг, пути с которым разошлись двадцать лет назад из-за любимой девушки. Друг, который разрушил его жизнь, самым наглым образом вторгнувшись в запретную зону, отобрав у него счастье и будущую жену. Оказалось, что ненависть никуда не делась, несмотря на солидный промежуток времени – она тлела в самом дальнем уголке, и ей не хватало лишь порыва ветра, чтобы искорка превратилась в пожар.

* * *

Иван пытался прийти в себя: его давно похороненный в мыслях друг, дружище, родной Серега, стоит сейчас перед ним, целый и невредимый. Да, постаревший и осунувшийся, ну а кого пощадили время и подземка? На лице стремительно росла улыбка, руки потянулись к старому товарищу, чтобы заключить того в крепкие объятия.

Сергей воспринял улыбку Ивана как насмешку. Откуда ж тому было знать, что Сергею все давно известно – про историю в загородном доме и беременность Наташи, про последнюю ссору. Из памяти Ивана происшедшее выветрилось давным-давно. Но Сергей ничего не забыл, да и не хотел забывать. Предательство – вот верное слово, характеризующее поступок Ивана, самое настоящее предательство, удар в спину, которого не ждешь. Бесновавшийся пожар нашел выход, руки отреагировали на импульс мозга, и он нанес короткий, практически без замаха удар.

– Тварь!

Кулак впечатался в скулу Ивана, отбросив того к стене туннеля.

– Серега, ты сдурел?!

Вместо ответа Сергей кинулся к Ване, и два тела повалились на шпалы, пыхтя и пытаясь побороть друг друга.

– Ты ответишь мне за поломанную жизнь, сука, – хрипел врач, пытаясь нащупать горло соперника. В руке Сергея блеснуло что-то металлическое.

«Нож», – холодея от догадки, сообразил Иван и сделал единственное возможное – выбросил навстречу руки. Нож полоснул по левой руке, оставляя кровоточащий глубокий порез, но правой Ваня успел перехватить руку с холодным оружием, двигающуюся на свидание с грудью.

– Что… ты… творишь? – просипел он. Но распалившийся Сергей, брызгавший слюной, был, казалось, не в себе.

Иван слыл опытным бойцом, за плечами – сотни рейдов на поверхность, где он умудрялся выходить и не из таких передряг, выкарабкиваясь иногда из, казалось, безвыходных ситуаций. Постепенно удивление и непонимание случившегося сменилось желанием выйти победителем из схватки, тем более противником был обычный человек, пусть и бывший друг. «И когда это успел стать бывшим?» Тут же мелькнула мысль, что Ваня, скорее всего, в курсе произошедшего незадолго до катастрофы. Иначе зачем набрасываться на друга? «Что-то он там говорил про поломанную жизнь».