— Предатель, — пробормотал себе под нос, обращаясь к светилу.

Тут же коротко кивнул бабе Клаве, восседавшей на лавочке у подъезда. Она, как обычно, выгуливала свой слуховой аппарат, выкрученный на максимум, и внимательно слушала все городские сплетни, попутно наслаждаясь утренней сигареткой «Примы». С бабой Клавой лучше лишний раз поздороваться. А то эта бабка была слишком дотошной. Вредной.

Баба Клава, заметив кивок, одарила его подозрительным взглядом, а затем выплюнула окурок под ноги и процедила:

— Что-то ты сегодня поздно. Где сестру потерял?

Парнишка пожал плечами, стараясь не вступать в долгие беседы. Он знал, что если задержится хотя бы на минуту, баба Клава начнет выспрашивать про личную жизнь, успехи в учебе и прочую ересь.

Борис ускорил шаг, надеясь раствориться в утренней суете, но тут мимо прошмыгнула парочка одноклассников из параллельного класса. Завидев его, они как-то шарахнулись в сторону, словно он был заразным.

— Ничего не меняется, — пробормотал себе под нос, никак не реагируя на парочку.

Завернув за угол дома, Борис чуть не столкнулся с шестью мужчинами в строгих черных костюмах. Они стояли как вкопанные, сразу за поворотом, и смотрели на него с каким-то нечитаемым выражением на лицах. Борис замедлил шаг, чувствуя, как внутри нарастает глупый вопрос:

«Что за секта?»

А секта, в свою очередь, словно его и ждала. Когда парнишка решил обойти эту странную утреннюю компанию, один из них перегородил ему путь и протянул руку.

— Борис Васильевич Клименко, верно? — спросил он глухим голосом. — У нас есть для вас предложение. Очень выгодное. Мы давно за вами наблюдаем и пришли к выводу, что вы идеально подходите для нашей…

Разумеется, парнишка нахмурился.

В его голове пронеслось: «Сектанты? Вербовка?»

Ближний к нему мужчина расплылся в широкой, даже немного пугающей улыбке. Он был высок, худощав, с голубыми глазами и идеально гладко выбритой головой. На лацкане его пиджака красовалась эмблема — золотой змеи, которая что-то там обвивала.

Остальные члены «секты» тоже щеголяли аналогичными значками. Один был с пышными усами, другой — с бородкой клинышком, третий — с забавными веснушками, но все они, как один, смотрели на Бориса с непоколебимой уверенностью.

— Не пугайтесь, Борис Васильевич, — продолжал лысый. — Мы являемся…

— Похер, — отрезал юноша и, сделав шаг в сторону, обошёл эту мутную компанию. — Ещё с этими Свидетелями… как их там, — бормотал себе под нос, ускоряя шаг. — Хреноеговы, не общался.

Лысый, как угорелый, семенил за Борисом, стараясь не отставать. Его идеально выглаженный костюм предательски морщился на спине, а безупречная прическа рисковала потерять свою форму под напором утреннего ветерка.

— Ну, постойте, Борис Васильевич! — кричал он, задыхаясь. — Это не секта! Это Академия! Академия имени…

Боря ускорил шаг, отчего лысому пришлось увеличить скорость ходьбы.

— … мы занимаемся… э-э… развитием талантов!

— Сектанты, — парировал Боря, даже не глядя на собеседника. — Отвалите.

— Но, Борис Васильевич, у вас определенно есть талант! Мы видели, как вы спасли магазин от огр…

Юноша прищурился, нос невольно дернулся, а настроение начало ухудшаться. Уж что-что, а вспоминать свои заслуги Боря никак не хотел. Особенно если учесть то, что было в школе в пятницу. Когда в обитель знаний и прочей ерунды, как выражался сам Клименко, пришли копы.

— … огр-рабления! Вы… э-э… проявили недюжинную сме-лость!

Боря хмыкнул, не сбавляя шага. Гугля, проснувшись окончательно, начал недовольно хныкать в корзине, требуя внимания.