— Ты сказала, что я могу съесть немного, — заявил он неожиданно.

— Верно. Что ты хочешь попробовать сначала?

Он указал на ее тарелку.

— Ммм, хороший выбор. Это цыпленок в арахисовом масле, о котором я тебе говорила. Он сладкий, с орехами и кокосовым молоком. — Шеннон положила ему немного на тарелку.

Джереми разглядывал еду с выражением мышки, сидящей лицом к лицу со львом, затем аккуратно подхватил кусочек вилкой, прожевал и довольно улыбнулся.

— Я хочу еще чуть-чуть.

— Можно мне еще чуть-чуть? — автоматически подправил Алекс сына.

— Ладно. Можно папе тоже чуть-чуть? — спросил Джереми.

Шеннон чуть не поперхнулась, и Алекс заметил, что она пытается скрыть улыбку.

— Да, — серьезно ответила она, — твоему папе тоже можно чуть-чуть. Вы оба можете брать все, что хотите.

Алекс в этом сомневался. То, что он хотел, и то, что ему следовало иметь, — две абсолютно разные вещи. Его влечение к Шеннон было несвоевременным и совершенно невозможным. Ради Джереми, да и ради себя самого он должен хранить свои чувства в тайне.

Именно в этот момент Шеннон слизнула капельку соуса с губ. И тело Алекса тут же среагировало. Да уж, держать в тайне свое отношение к Шеннон будет не так легко, подумал он обреченно.

Позднее, уже уложив Джереми в кровать, Алекс задумчиво смотрел на свой темный холодный камин и невесело размышлял.

Он любил секс. Всегда любил. После женитьбы у него были возможности завести интрижки с другими женщинами, но сама мысль о неверности жене была отвратительна. Ведь именно отсутствие верности испортило отношения его родителей. Что бы сказала Ким, если бы знала, что его одолевают мысли о Шеннон О'Рурк? Он покачал головой. Наверное, его жена сказала бы что-нибудь разумное и взвешенное: такие чувства естественны… не ругай себя из-за этого… все нормально. Его жена очень редко повышала голос и еще реже сердилась. Ее буддийское спокойствие временами раздражало Алекса. Он опять оказался в своих размышлениях там, где начал, не зная, что делать с Шеннон. Алекс потер затылок, пытаясь расслабить напряженные мышцы, но бесполезно. Когда это жизнь успела так запутаться?

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Шеннон, не спеша, прихлебывала чай и оглядывала переполненную кофейню. Сиэтл — это Мекка для любителей кофе. Веселые и оживленные посетители, находившись по рождественским распродажам, заполняли кофейню до отказа. Шеннон особое внимание обратила на несколько парочек, обменивающихся нежными взглядами. Это заставило ее подумать об Алексе Маккинзи. С некоторых пор все заставляло думать ее об Алексе.

Вздохнув, Шеннон поставила чашку и выскользнула из кофейни. Листья, разгоняемые холодным ветром, танцевали вдоль бровки тротуара. Зазвонил ее сотовый телефон.

— Алло?

— Шеннон, это Алекс.

Она резко остановилась на месте.

— Алекс. Привет.

— Ты сейчас чем-нибудь занята? — Его голос звучал как-то напряженно, и она нахмурилась.

— Я делала рождественские покупки, но уже закончила. Что-то случилось?

— Нет. То есть ничего серьезного. Но у меня сейчас одно неотложное дело, а Джереми в детском саду. Позвонили и сказали, что он плохо себя чувствует. Сомневаюсь, что это что-нибудь серьезное, и я очень не люблю просить, но я действительно…

— Я с радостью заеду за ним, — сказала Шеннон. — Он может остаться со мной, пока ты не приедешь домой. — Трубка молчала. — Алекс, ты здесь?

— Да. Я очень признателен тебе. Я надеюсь вернуться не позднее пяти-шести часов.