О, Речел!

И тут она увидела мужа у костра, он смотрел на нее и улыбался.

– Вы для этого костра собрали хворост, Элинор? – полюбопытствовал он. – Или хотите разложить свой собственный?

Элинор посмотрела на несколько хворостин, которые держала в руках, и поторопилась бросить их в огонь. Затем она потянула мужа за рукав.

– Пожалуйста, – тихо попросила она, – мне нужно кое-что сказать вам.

Они отошли от костра и всех, стоявших вокруг него, и он встревоженно спросил:

– Что случилось?

– Сэр Альберт, – промолвила Элинор. – Он целует Речел в лесу. Граф вскинул брови:

– В чем же он провинился? Что воспользовался случаем, которого давно ждал? Все эти дни они не сводили глаз друг с друга.

– Но, – нетерпеливо прервала его Элинор, – он… он соблазнитель!

– Берти? – удивился граф. – Не слишком ли это сильное слово для Берти? Я не думаю, что он соблазнит девушку прямо на снегу в лесу, когда рядом столько ее родственников.

– Он не уважает ее, – настаивала Элинор. – Она всего лишь дочь владельца гостиницы.

Взгляд графа стал холодным.

– А, вот оно что. Да, мы, аристократы, презираем простой народ и не задумываясь при первой возможности совращаем женщин из низших слоев общества. Или женимся на них из-за денег.

– Пожалуйста, – снова ухватила его за рукав Элинор. – Я знаю, что говорю. Знаю по личному опыту.

Он непонимающе посмотрел на нее, в глазах был гнев.

– Он пытался что-то сделать с вами? – спросил он грозным голосом.

– Да, – ответила Элинор, не отпуская его рукав. Он посмотрел в сторону леса и даже сделал пару шагов. – Нет, не теперь, – торопливо стала объяснять она. – Это было до нашей встречи, два года назад. Я гостила в одном поместье, он тоже оказался там. Я почувствовала по его взгляду, что понравилась ему. А затем поняла, что он видит во мне лишь легкое развлечение, зная о моем происхождении. Он попытался… тронуть меня, а когда убедился, что у него ничего не получится, позволял себе насмешки в мой адрес, называл мещаночкой. Вскоре все стали называть меня так, и целый месяц мне пришлось отбиваться от ухаживаний. Речел позволила ему прикоснуться к себе. Она не знает, какой он.

Граф, сжав зубы, пристально смотрел на нее. Глаза его потемнели от гнева.

– Значит, это все-таки были вы, – сказал он, обращаясь больше к себе, чем к Элинор, и немного успокоился. – Он не причинит ей зла, Элинор. Он мой гость, как и Речел. Они совсем рядом. Это украденный поцелуй, не более того. Завтра я поговорю с ним, обещаю вам.

Она почувствовала, как тревога постепенно исчезает. Он прав, безусловно, прав. С Речел ничего не случится, во всяком случае, сегодня. А завтра муж поговорит с сэром Альбертом, напомнит ему, что Речел теперь его кузина и гостья в его доме. Сэр Альберт будет вынужден помнить о чести джентльмена до конца своего пребывания в Гресвелл-Парке. У джентльменов есть хотя бы одна хорошая черта – честь им дороже многого в их жизни.

– Разве для того, чтобы разжечь костер, нужно не менее двадцати человек? – произнес граф, взглянув через плечо.

– Обязательно, – ответила Элинор, – если это Трэнсомы.

Ее ответ заставил графа улыбнуться – первая его улыбка, насколько она помнит, подаренная ей. От этого он стал похож на мальчишку и показался еще красивее. Она почувствовала странную слабость в коленях.

– Посмотрите, Элинор! Шесть брошенных санок! – воскликнул он. – Не воспользоваться ли нам одними?

– О да! – Элинор радостно посмотрела на графа. Ее почтил вниманием почти каждый мужчина, кроме собственного мужа. – Давайте спустимся.