Я улыбнулся.

— Очень приятно. Ну, я пойду?..

Я думал в это время, что Коля на большой военно-магической операции где-то под Мурманском, и шеф его наверняка там же. Они заняты. Они сражаются. Не стоит им ни звонить, ни писать. Придётся ждать, пока они вернутся и немного отдохнут. Судьба Тани и её отца тревожила меня. Я не знал, как работает демон-финансист. Если я правильно понял слова Коли, то он не убийца, в смысле, он не убивает лично, хотя вызвать несчастный случай может. Насколько велика опасность? До сих пор мы щадили чувства Таниной матери и ни о чём ей не сообщили. Может быть, я должен действовать. Найти её — с помощью Гали это просто. Связаться с ней. Наверно, лучшее, что я могу сделать сейчас — это быть рядом с Таней и закрывать её. Меня не пробьют. Во всяком случае, на это потребуется больше, чем несколько дней до возвращения Коли…

Поглощённый мыслями, я не расслышал последних слов Ирины Константиновны. Ей пришлось окликнуть меня. Владлен Максимович улыбался.

— Извините? — спохватился я.

— Так вот, — повторила Ирина Константиновна. — Позволь представить тебе, Серёжа, Льенсо.

Владлен Максимович приподнял свою шляпу и слегка поклонился.

— Льенсо? — недоумённо переспросил я. — Э… очень приятно. Это фамилия?

— Это значит «советский» на вьетнамском языке. Так нас называли.

Я начал догадываться.

— Вы… военный советник? Вы были во Вьетнаме?

— Да.

— И вы… экзорцист?

— Сокращая процесс дальнейших догадок, — сказал Льенсо с тихим смехом, — да, я экзорцист именем пролетарского Интернационала.

Невероятно.

Я смотрел на Льенсо и глупо хлопал глазами. Даже голова закружилась. Конечно, именно Владленом он должен был оказаться…

— Возможно, последний из них, — сказала Ирина Константиновна.

— Не надо пафоса, — возразил Льенсо. — В Китае таких, как я, десятки тысяч. Да и на Кубе сохранились.

— Что-то я сомневаюсь, что их… гм… можно выписать из-за границы.

— Тогда, вероятно, действительно последний.

Оба старика посмотрели на меня. Ирина Константиновна улыбнулась. Ясные зелёные глаза Льенсо сверкнули, почему-то напомнив мне Сашу Кузнецова.

— Я сам удивился совпадению, — сказал Льенсо. — Но потом вспомнил. Были у нас в части офицеры, коммунисты, которые работали как раз на подобные совпадения. И если вы тоже ком… а, как же это теперь называется?

— Клирик, — сказал я и почему-то пожалел, что не могу назвать себя коммунистом. Нелепость… Но голос Льенсо потеплел, когда он вспомнил о своих соратниках. Они были хорошими людьми.

— Да, — сказал он. — Некоторые из них, ещё старой школы, умели делать невероятные вещи.

— Мне бы очень хотелось услышать о них. Если они не засекречены.

Льенсо засмеялся.

— Может быть, — сказал он дружелюбно, — когда-нибудь. Но сейчас у нас есть дело.

— Надо подождать Колю, — сказала Ирина Константиновна. — И его босса. Сами они против такой твари выступить не могут, но у них же есть демонологи в частях. Эх, жаль, вот уж чьих контактов у меня нет, так нет.

— Это потому что дисциплина появилась поздно, — пояснил Льенсо. — Даже в моё время приходилось по крупице собирать знания. Зарубежные статьи из секретных журналов под прикрытием доставали. А всё тот проклятый процесс!

Я ничего не знал о процессе.