Касси.

Не знаю, почему надеялась, что ее не будет на приеме, но вот надеялась. Откровенно говоря, в последние недели я напрочь забыла о ее существовании, а теперь едва узнала, потому что она буквально светилась от счастья. Кроме того, коротко подстриглась, накрасилась, надела сережки и — что поразило меня больше всего — явилась в темно-бордовом платье от Мейнбокера с плеча Наташи Флейшман.

В моем платье, в ярости подумала я. Хотя на самом деле я его так ни разу и не надела.

Да и моим оно никогда не было.

Но почему оно на Касси?

Мой взгляд чуть сместился, и я увидела его. Герберт Даулинг Флейшман-третий и Касси Сондерс. Команда.

Я застыла с разинутым ртом. Пол закачался под ногами.

Неужто я была такой дурой? За неделю, прошедшую после того, как Дэн Уитерби уведомил меня, что кто-то еще купил «Разрыв», мне в голову не приходило, кому могла достаться рукопись! Прежде всего потому, что я зациклилась на собственном поражении. Иной раз пыталась представить себе, какое издательство перебило наше предложение, но только не конкретного редактора. Собственно, тот же вопрос интересовал и Мерседес.

Но действительность оказалась хуже — гораздо хуже того, что мы себе представляли.

Все эти месяцы я из вечера в вечер жаловалась Флейшману на Касси, которая притесняла меня. Превращала мою жизнь на работе в ад. Так кому же Флейшман мог отдать свою рукопись?

Разумеется, Касси.

Возможно, он даже сказал Дэну, что рукопись следует показать Касси. Вероятно, решил, что Касси горы свернет, чтобы вырвать рукопись у меня.

И оказался прав.

А пока я стояла, ощущая себе буксиром, в который только что попала торпеда, в поле зрения нарисовался Дэн Уитерби. Завершив тем самым формирование моей личной оси зла.

Я, должно быть, излучала страдание, потому что в этот самый момент голова Дэна повернулась и он увидел меня. Помахал рукой (так он приветствовал многих). И тепло улыбнулся, словно доброй знакомой.

Заметил меня и Флейшман. Этот хоть чуть-чуть смутился. Я же заставила себя сначала сжать губы, а потом изогнула их в легкой улыбке. Даже разжала пальцы, помахала рукой. Хотя хотелось рвать и метать.

Но моя насквозь лживая улыбка обманула Флейшмана. Он с облегчением улыбнулся в ответ и толкнул Касси. Увидев меня, соперница самодовольно ухмыльнулась. И кто мог ее за это винить?

На душе стало так мерзко, что я отвернулась. Но вновь не увидела ничего хорошего, потому что наткнулась взглядом на нервную улыбку Мелиссы Макинтош. Я уже и думать забыла про нее. Последние три секунды растянулись на доброе десятилетие.

Мимо проходил официант, и я схватила с подноса стакан красного вина. Залпом отхлебнула половину. Мне срочно требовался какой-то стимулятор.

— Мюриэль сказала мне, что у вас есть интересные предложения, — обратилась ко мне Мелисса.

— Насчет чего? — Я еще не пришла в себя.

— Насчет моей книги… ну и вообще.

Почему на Касси это платье?

Мне вновь пришлось бросить в сторону сладкой парочки короткий взгляд, чтобы убедиться, что я не ошиблась. Все так, платье Наташи. Очень странно. Она его редактор, они знакомы максимум две недели! Неужели так сблизились, что он начал давать ей наряды матери?

Или…

Мой взгляд метнулся на эту руку на ее локте. Такую по-хозяйски лежащую руку. Я выпила еще вина и отвела глаза.

Флейшман и Касси. Касси и Флейшман. Кошмар, да и только.

— У меня тоже есть некоторые мысли по улучшению сюжета, — продолжила Мелисса.

— Правда? — Со стороны я, возможно, выглядела как нормальный человек, но в душе сжимала голову и кричала, как та женщина на картине Эдварда Мунка.

Она кивнула.

— Вы написали, что «Ранчеру и леди» недостает оригинальности.