-  Не вижу радости на твоем лице, Рио, - как бы невзначай проронил Рамоль. - Вроде бы мы Большой заказ выиграли? В люди выбились, за Рубеж едем…

    Хостик вздохнул.

    Я растянулся на траве. Поглядел в звездное небо, перевел взгляд на к'Рамоля. Мельком взглянул на Хостика.

    -  Ребята… Кто из вас знает… такая тварь, которая и на предмете может жить, на перстне, например… и в человеке может жить. Бывает такое?

    -  Не понял, - сказал к'Рамоль.

    Хостик шевельнул губами; все бывает, прочитал я. Ответ вполне в Хостином духе.

    -  Казнили одного аристократа, - сказал я, невольно понижая голос, чтобы Сале не слышала. - Голова некоторое время жила отдельно от тела. Потом пришел человек с красным камнем на пальце. Спросил: "Пойдешь ко мне на перстень?" - и отрубленная голова согласилась.

    -  Это байка? - после паузы спросил к'Рамоль.

    -  Нет.

    -  Что же, он так и ходил с отрубленной головой на пальце? - Рамоль радостно оскалил зубы. - На ниточке?

    -  Нет, - сказал я терпеливо. - Голова после этого сразу умерла. Зато перстень ожил.

    -  Байка, - вздохнул к'Рамоль и зевнул, воспитанно прикрывая пасть ладошкой.

    -  Нет, - сказал Хостик, и мы оба на него посмотрели.

    -  Нет, - Хоста говорил еле слышно, но и этого хватало, чтобы от звука его голоса бегали по коже мурашки. - Это Приживник. Так эту тварь у нас в предгорьях называют. Говорят, в старых зеркалах иногда живет. В нехороших местах… в оскверненном оружии. В человека подселяется… и хозяина выживает. Выдавливает. Говорили, что…

    Дико заверещала Сале. Доля секунды - и мы трое были уже на ногах, причем у меня в руках оказался меч, у Хостика - стилет, у Рама - удачно подвернувшаяся коряга.

    Сале танцевала у своего костра, и на крючке у нее…

    О чем-то подобном я когда-то слышал. Но вот видеть - не доводилось. Обрывок цепи дымился и прыгал по траве, и подковы на нем не было, зато извивалось чешуйчатое тело размером с небольшую щуку.

    Сале завизжала снова. Хостик плюнул, пряча стилет, Рам хихикнул; склонившись над добычей, мы едва не стукнулись головами.

    На спине зверя ощетинился игольчатый гребень. Узкие глаза подернулись пленкой, двупалые лапы судорожно прижались к животу. Кусок подковы встал саламандрику поперек горла - в прямом и переносном смысле. Зверь издыхал; совладав с эмоциями, Сале обмотала руки тряпками и ловко, как бывалый мясник, принялась свежевать тушку. К'Рамоль заинтересовался шкурой; оставив его и Сале разделывать саламандрика, я взял Хостика за рукав и оттащил от костра подальше.

    Он не смотрел мне в глаза.

    -  Хоста… нельзя всю жизнь помнить зло. Особенно в походе. Особенно на пути за Рубеж… Я тебя не держу.

    Он посмотрел на меня с горьким упреком.

    -  …и не гоню, - добавил я быстро. - Но мы на серьезное дело идем. Я в тебе уверен. И в Раме. И ты будь, пожалуйста, во мне уверен, а иначе…

    Он молчал.

    -  Хоста, - я переменил тон. - Ты этих… Приживников когда-нибудь своими глазами видел? Или только россказни?

    -  Своими глазами не видел, - сказал он после паузы.