|
– Думаешь, узнай я правду – отказался бы идти в Эрдей? – А что думаешь об этом ты сам? – Теперь уже Бернгард заглянул ему в глаза, в душу. Жесткий, острый и хладный взгляд магистра как хлыстом стеганул, как ножом полоснул. – Согласился бы ты, русич, мчаться сюда не ради обещанной славной битвы и не ради защиты прорванного порубежья, а попросту на убой? Единственно для того лишь, чтоб тебе вскрыли жилы и выпустили в мертвые воды всю – до последней капли – кровь? А если бы даже и согласился – сильно бы ты поспешал тогда? Не искал бы в пути любого – оправданного и неоправданного – повода задержаться? Не подумывал бы о возвращении? Не опоздал бы? Отчего-то отвечать на эти вопросы Всеволоду не хотелось. Непривычно боязно было отвечать. А то как бы не солгать. Бернгарду? Себе? А может, и не было ответа? На такие вопросы. Ну как на такие ответишь? Если бы… Согласился бы? Поспешал бы? Не опоздал бы? Нет, определенно, отвечать не хотелось. Сейчас хотелось задавать вопросы самому. – Верно ли я понял, Бернгард, что все дело в Изначальной крови? А в обороне Серебряных Врат как таковой смысла кет? Всеволод резко сменил тему разговора. Однако магистр ответил сразу, без заминки: – Ни малейшего. Ты был прав с самого начала, русич: защищать стены Сторожи – бесполезно. Да и ни к чему это. Нечисть уже перехлестнула через Карпаты. А эту крепость долго не удержать. – Но ты удерживал в ней людей. Заставлял их сражаться, гибнуть… – Я лишь ждал того, в чьих жилах течет кровь Вершителей. – А смерть тех, в чьих жилах текла обычная кровь, для тебя ничего не значила? – Ошибаешься, русич. Именно смерть доблестных орденских братьев, верных оруженосцев и бесстрашных кнехтов помогла мне дождаться тебя. – Вот только твои павшие воины не знали и уже не узнают правды. – А зачем им это? – в голосе Бернгарда прозвучало нескрываемое удивление. – Они искренне верили, что гибнут не зря. – Ну, еще бы! – поморщился Всеволод. – Они же полагали, что покуда Серебряные Врата противятся темным тварям, человеческое обиталище может не бояться пришествия Черного Князя. Ты и меня пичкал этими сказками. – С ними проще воевать и легче умирать. – Ты лгал своим воинам, Бернгард! – И что с того? Ложь часто бывает ценнее горькой правды. А моя ложь позволяла побеждать отчаяние и выигрывать время. – Вот как? – криво усмехнулся Всеволод. – Интересно, а почему сейчас ты говоришь мне обо всем, что так долго утаивалось прежде? – Потому что ты задаешь вопросы, на которые я должен что-то ответить. И потому что сегодня мы как никогда должны быть в одном строю. – Что-то случилось, Бернгард? – Всеволод вдруг ощутил смутную тревогу. Должно быть, что-то из ряда вон выходящее. – Случилось… – Что?! Ну почему из этого клятого магистра слова приходится вытягивать, как жилы из упрямого полонянина?! – Нахтриттер вышел из Мертвого озера. Шоломонар вступил в наш мир, русич. – Что?! – внутри у Всеволода все оборвалось. – Он сам и все его воинство приближаются к Серебряным Вратам. – Что?!!! Бернгард вздохнул: – Начинается Набег, русич, настоящий Набег – вот что. Нахтриттера и подвластных его воле тварей уже сейчас можно увидеть со стен. – Ты лжешь?! Опять?! Или… или все же нет? Всеволод не знал точно. Всеволод колебался. Бернгард невесело усмехнулся, будто читая его мысли: – Ты сможешь выяснить все сам, когда поднимешься наверх. |
