Жорж Сименон. Рука
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава 1
Я сидел на скамейке в сарае и смотрел, как хлопает при каждом порыве ветра дверь, которую ураган сорвал с петель. К моим ногам уже намело кучу снега. Я прекрасно сознавал что делаю и даже был в состоянии взглянуть на себя со стороны, чтобы понять, в какое нелепое положение поставил себя своим поведением.
Скамейка была садовая, покрашенная в красный цвет. У нас таких три, и мы убираем их на зиму в сарай вместе с машинкой для стрижки газона, садовыми инструментами и оконными сетками от москитов.
Сарай деревянный, мы его тоже покрасили в красный цвет. Когда-то, может быть сотню лет назад, это было крытое гумно, но для нас оно стало вместительным сараем.
Я начинаю рассказ с этого момента, потому что он послужил мне своего рода пробуждением. Хотя я и не спал, но вдруг проснулся к ощущению реальности. Или, может быть, новая реальность началась для меня в этот миг?
Но как определить, когда человек начинает... Нет! Я отказываюсь скользить по этой наклонной плоскости. По профессии я адвокат, и у меня привычка или, как уверяют мои близкие, мания все педантично уточнять.
Но я даже не могу сказать, в котором это было часу. В два? Или в три часа ночи?
У моих ног на земляном полу слабо мерцал электрический фонарик с изнемогающей батарейкой - он уже ничего не мог осветить. Окоченевшими от холода пальцами я силился чиркнуть спичкой, чтобы закурить сигарету. Мне страшно хотелось курить. Это было как бы признаком вновь обретенной реальности.
Запах табака показался мне ободряющим, и я продолжал сидеть, наклонившись вперед, упершись руками в колени и уставившись на громадную хлопающую дверь, которая вот-вот готова была окончательно рухнуть под натиском бури.
Я страшно напился. Наверное, я и сейчас еще не протрезвел - такое опьянение я испытал не больше двух раз за всю жизнь. И тем не менее я все помнил, подобно тому как восстанавливаешь в памяти постепенно то, что видел во сне.
Вернувшись из поездки в Канаду, Сэндерсы решили провести у нас уик-энд. Рэй Сэндерс самый мой давний друг. Мы вместе учились на юридическом в Йеле. Позже, когда мы оба женились, наша дружба не оборвалась.
Так вот, В ту субботу, 15 января, когда они к нам приехали, как раз и начал идти снег. Вечером я спросил Рэя:
- Ты бы не согласился съездить с нами в гости к старику Эшбриджу?
- Харолду Эшбриджу из Бостона?
- Да.
- А я думал, что он проводит зиму на своей вилле во Флориде.
- Лет десять назад он купил поместье милях в двадцати отсюда - ему захотелось поиграть в джентльмена-фермера... С тех пор он всегда приезжает сюда на Рождество, встречает здесь Новый год и остается до середины января, а перед отъездом во Флориду устраивает большой прием...
Эшбридж - один из тех людей, перед которыми я преклоняюсь. Рэй тоже из их числа. Существуют и другие. В конечном счете их не так-то уж и мало. Не говоря о женщинах. Например, Мона, жена Рэя, - в моем представлении она эдакий экзотический зверек, хотя на самом-то деле вея ее экзотика ограничивается незначительной примесью итальянской крови.
Рэй возразил:
- Но ведь Эшбридж меня не знает.
- На приемах, которые он устраивает, никто друг друга не знает...
Изабель слушала, не вмешиваясь. Изабель в таких случаях никогда не вмешивается. Отличительная черта этой женщины - покладистость.
|
