|
- Знаете, вчера я столкнулся с ним на улице, и он не узнал меня... Как будто меня занимало, с кем именно я сталкиваюсь на улице! Она злонамеренна и упорна. Ведь не я же подкапываюсь под нее. Это она. Терпеливо, маленькими стежками, так, как ткут ткани. А ей и действительно приводилось их ткать. Два стула в гостиной обиты тканью ее собственного изделия. Она ткет... Ткет... И свирепо смотрит на меня, дожидаясь, когда же я окончательно сдамся. Неужели ей не страшно? Глава 4 Я спокоен тем спокойствием, которого вряд ли удавалось многим достигнуть. Это не защитительная речь. Я не пытаюсь обелить себя. И пишу я так вообще - ни для кого. Три часа утра. Сегодня 27 мая, и день был удушающий. Ничего особенного не произошло. В конторе у меня было много работы, и я с ней вполне добросовестно справился. Теперь я окончательно убедился, что секретарша беременна, но после нескольких месяцев отпуска она рассчитывает вернуться к исполнению своих обязанностей. Мне это уже безразлично, но небезразлично Хиггинсу. Вчера вечером не успел я лечь, как почувствовал, что кровать вся мокрая, потому что дома у нас нет кондиционера: сложное расположение комнат делает установку почти невозможной. В половине первого я еще не спал и пошел за своими двумя пилюлями. Она не заговорила со мной, но неотступно смотрела своими широко открытыми глазами. Она меня буквально срезала, когда я поднимался с постели, следила за тем, как я шел в ванную, а возвращаясь обратно, я опять наткнулся на ее подкарауливающий взгляд. Сон не приходил. Снотворное уже не действовало. Я не решаюсь увеличить дозу, не посоветовавшись с Уорреном, а встречаться с ним мне сейчас не хочется. Она лежит на спине. Я тоже. Глаза у меня открыты, потому что держать их закрытыми еще мучительнее, тогда я отчетливее слышу биение своего сердца. Прислушавшись, я могу уловить биение и ее сердца. Проходит еще два часа: нет числа картинам, которые могут пронестись в мозгу за два часа. Всего чаще мне мерещилась рука на полу нашей гостиной. Спрашивается, почему эта рука приняла для меня такое значение? Я ведь держал в своих объятиях все тело. Я его изучил во всех мельчайших подробностях и при любом освещении. Но нет! Именно рука преследует мое воображение - рука на полу возле моего матраса. Я зажег лампу на ночном столике, встал и направился в ванную. - Ты плохо себя чувствуешь, Доналд? Ведь у меня нет обыкновения вставать два раза. Я проглотил еще одну таблетку, потом еще одну, чтобы хоть как-то покончить с этой бессонницей. Когда я вернулся в спальню, она сидела на своей постели и смотрела на меня. Не добилась ли она своей цели? Не присутствует ли при первых признаках? Я ни о чем не подумал. Жест был самопроизвольным, и сделал я его спокойно. Открыв ящик ночного столика, стоявшего между нашими кроватями, я вытащил из него револьвер. Она смотрела на меня, не моргнув глазом. Она все еще бросала мне вызов. Не было ли первой моей мыслью выстрелить в себя, как это хотел сделать Рэй? Возможно. Но не могу поручиться. Она посмотрела на короткое дуло, потом на меня. |
