- Не надо.., в милицию... - прохрипел полузадушенный Ананасов, безуспешно пытаясь вырваться из железных рук подозреваемой, - милиция., уже здесь.., я сам - милиция!

 - А я - Алла Пугачева! - недоверчиво отозвалась тетка.

 - Да нет, я правда из милиции... - оправдывался несчастный капитан, - я вам.., удостоверение покажу...

 - Где удостоверение? - рявкнула тетя Каля. Я его сама достану! А ты не рыпайся!

 Униженный Ананасов кое-как объяснил, в каком кармане у него лежит служебное удостоверение. Калерия Ивановна достала его свободной рукой, внимательно ознакомилась и немедленно отпустила капитана.

 - Ой, - проговорила она, смутившись, - вы ж таки и правда из милиции! А я-то подумала, подскочил, закричал - наверно, хулиган какой привязался! Извините, ежели что не так, я не со зла!

 - Ладно, - мрачно отмахнулся Ананасов, - будем считать, что инцидент исчерпан. Так вы действительно Свириденко?

 - Она самая, - скромно потупилась тетя Каля и даже попыталась изобразить что-то вроде книксена.

 Капитан Ананасов к таким буржуазным штучкам был не приучен, а на тетю Калю вдобавок очень разозлился за то, как неделикатно она с ним обошлась на глазах у многочисленного местного населения. Поэтому он не стал разводить церемонии и весьма сурово заявил:

 - У следственных органов, гражданка Свириденко, накопились к вам многочисленные вопросы.

 Как вы предпочитаете - поговорить в квартире вашей племянницы или проехать к нам в отдел и пообщаться, так сказать, в официальной обстановке?

 Он не сомневался в ответе. Сто свидетелей из ста предпочли бы беседу в неофициальных, домашних условиях, где, как говорится, и стены помогают.

 Каково же было его удивление, когда Калерия Ивановна тяжело вздохнула и решительно шагнула к его обшарпанной машине:

 - Поехали к вам.

 Ее мотивы были вполне понятны: она представила, как вытянется лицо у Лолы, когда та увидит в собственной квартире милиционера, допрашивающего тетю Калю. А еще хуже - что по этому поводу подумает и скажет Леонид. Поэтому тетя Каля твердо повторила:

 - В милицию!

 - Ну, как скажете, - растерянно проговорил Ананасов. В его практике это был первый случай.

 Оказавшись в кабинете Ананасова, Калерия Ивановна огляделась по сторонам, горестно вздохнула и протянула:

 - Ох, и бедненько живете!

 - По средствам живем, - недовольно огрызнулся капитан, - денег не воруем и не печатаем...

 - Так хоть бы прибрались тут маленько! - тетя Каля покачала головой и закатала рукава.

 - Эй, вы это чего? - Ананасов окончательно растерялся. - Я, это, не затем вас привез.., я с вас показания снять хочу...

 - Успеется с показаниями твоими, - отмахнулась Калерия Ивановна.

 Она уже сгребла в мешок пустые бутылки, вытерла пыль со столов и приступила к шкафам и прочим немудреным предметам милицейской мебели.

 - Ох ты... воскликнул Ананасов, присовокупив еще кое-какие нецензурные выражения, увидев свой освобожденный от многолетнего мусора стол, - вот же оно, дело Полупотрошеного! А я уж думал, что его сообщники обвиняемого выкрали!

 В это время дверь кабинета бесшумно отворилась, и на пороге появился невысокий, но очень широкоплечий, увесистый и основательный мужчина среднего возраста с небольшими пронзительными глазами и медно-красным цветом лица.

 - Товарищ подполковник! - Ананасов вскочил и вытянулся в полный рост, насколько это позволял его измученный похмельем организм. - Разрешите доложить, подозреваемая доставлена! А что она здесь занимается несанкционированной уборкой - так это чистой воды ее самодеятельность! Я пытался пресечь, но безуспешно!

 Подполковник стоял на пороге, как громом пораженный, и не сводил с тети Кали своего правоохранительного взгляда.