– Кто там? – спрятал карманное зеркальце Александр.

Он ожидал появления любовницы. Соответственно испортилось настроение. Начнет перезрелая красотка сюсюкать, изображая невинную девочку, впервые оказавшуюся под мужика – вытошнит!

Но в комнату вошел водитель коротышка.

– Хозяйка послала, – скупо улыбнулся он. – Сказала, ты об"яснишь зачем.

– Об"ясню… Завтра продашь «фиат» вместо него купишь на мое имя черный джип. Желательно, американский. С защищенным решеткой передком, – Собков вспомнил машину, на которой по зимней подмосковной дороге вместе со Светланой удирал от преследующих его ментов. Тогда он защищенным передком столкнул в кювет загораживающий дорогу «газон». – Перегонишь к особняку.

– Документы? – протянул узкую ладонь Феликс. – Деньги?

Документы? На машину – пожалуйста, они оформлены на Костомарову, киллер ездит по доверенности. Купить машину на свое имя – в очередной раз насторожить ментов.

– Оформишь джип на имя хозяйки. Она и бабки даст. Еще вопросы? Все ясно?

– Ясно, – невесть чему улыбнулся Феликс. – Сделаю…

– Подожди, – остановил его Собков. – Сейчас отвезешь меня к Некудам. Любовь Нестеровна – в курсе. Через десять минут выйду к машине.

Десяти минут хватило для того, чтобы немного преобразиться. Выросшие волосы начесаны на приплюснутые уши. Огромные очки колеса сидят на горбатом, черт бы его побрал, носу. Плюс – повязка на правом глазу. Примитивная маскировочка. И все же – гарантия. Пусть даже мизерная.

В холле сидит Валера. Прислонился к стене, задумчиво изучает громоздкую люстру. Увидев босса, поднялся, пошевелил могучими плечами, двинулся следом.

– Свободен, – коротко приказал хозяин. – Понадобишься – дам знать.

Телохранитель ответил недоуменным взглядом. Дескать, зачем рисковать, выходить без прикрытия, когда я – вот он, с кулаками и при оружии? Но возражать либо уговаривать не стал – снова занял покинутый стул.

– Мерзкая все же штука – ячмень, – пожаловался Собков, усаживаясь в костомаевский «мерседес». – Мало того, что болит, дергает, да еще неприятно для окружающих. Вот и приходится ходить под Кутузова.

– Бывает, – посочувствовал водитель. – Слышал как то смешной анекдот. Спрашивают у армянского радио: какой болезнь самый лучший, какой – самый худший. Как водится, это самое радио отвечает. Самый лучший болезнь – чесотка: чем больше чешешься, тем больше хочется. Самый худший – геморрой: сам не посмотришь, другому не покажешь. Так вот, твой ячмень, Сергей Сергеевич, – нечто вроде геморроя…

Анекдот затаскан до дыр, но пришлось вежливо посмеяться.

Киллер снова и снова ищет подходы к непознанному коротышке. Разговорить не удается – хитрый мужик отвечает либо односложными фразочками, либо древними анекдотами. Вызвать на откровенность – тем более: отмалчивается.

Остается – штурм. Авось водитель растеряется и откроется. Пусть не полностью, самую малость.

– Кто ты такой, Феликс?

В ответ – ни удивленного взгляда, ни смущенной гримасы.

– Человек.

– Чей человек?

– А вот это, Сергей Сергеевич, одному Богу известно, чей! – добродушно рассмеялся коротышка. – Зачат мужиком, рожден женщиной, воспитан в детдоме… Вот и вся биография. Сейчас, – пристукнул он по баранке, – верчу ее, родимую кормилицу.

Штурм окончился бесславной неудачей, пробить смокойствие Феликса не удалось. Выданная биография может быть и правдой и заранее подготовленной легендой. Скорей всего, туманные подозрения киллера – блеф? Разве не может быть коротышка обычным водилой?…

Машина медленно катилась по московским улицам.