На первом после смерти Ленина съезде партии Зиновьев выступил с политическим отчетом ЦК. Более того, он настоял на том, чтобы следующий съезд прошел не в Москве, а в Ленинграде. Это бы означало, что если столица и не переносится в Ленинград, то, как минимум, оба города обретают равный статус. И соответственно, хозяин Ленинграда Зиновьев получает в стране дополнительный вес.

Но Григорий Евсеевич недолго наслаждался властью.

Как только с его помощью Сталин расставил на ключевых постах своих людей, он уже через несколько месяцев после смерти Ленина обвинил Зиновьева в крупных ошибках и отменил решение провести съезд в Ленинграде.

Полтора года по указанию Сталина партийный аппарат сокрушал авторитет ближайшего ленинского соратника. Только Ленинград, где все должности занимали люди Зиновьева, встал в оппозицию Сталину. Лишь немногие ленинградские партийные работники выступили против своего вождя.

Весной 1926 года Сталин лишил Зиновьева власти над Ленинградом и в нарушение устава партии распустил ленинградские партийные органы, состоявшие из зиновьевских чиновников. Из Москвы приехали бригады «чистильщиков», которые провели невиданную зачистку города. Зиновьев остался членом политбюро и председателем Исполкома Коминтерна, но опоры в аппарате уже не имел.

Одновременно лишился своих постов и соратник Зиновьева Лев Борисович Каменев, который был не только председателем Моссовета, но и заместителем главы правительства и в отсутствие Ленина заменял его на посту председателя Совнаркома. Каменев — в отличие от Зиновьева — был человеком без личных амбиций и очень надежным работником, за что его и ценил Ленин. Но Лев Борисович попал под влияние Зиновьева, поэтому Сталин и с ним расправился.

Некоторое число работников ленинградского и московского партаппарата сохранило верность своим недавним вождям.

6 июня 1926 года, в воскресенье, в одном дачном местечке по Савеловской железной дороге собралось несколько десятков коммунистов из Краснопресненского района столицы. В основном это были бывшие работники райкома, которых убрали с партийной работы за участие в оппозиции. С докладом о положении в партии выступил Лашевич.

Разумеется, о собрании было сообщено в руководящие партийные органы, которые квалифицировали эту встречу как подпольное и фракционное собрание — то есть наказуемое деяние.

Президиум Центральной контрольной комиссии объявил Лашевичу строгий выговор с предупреждением, рекомендовал снять его с поста заместителя председателя Реввоенсовета и лишить права в течение двух лет занимать ответственные посты.

Выступление Лашевича стало для Сталина долгожданным поводом для того, чтобы убрать Зиновьева с поста председателя Исполкома Коминтерна и вывести из политбюро.

Отдыхавший на юге Сталин 25 июня написал Молотову и другим членам политбюро:

«Я долго думал над вопросом о «деле Лашевича», колебался, связывал его с вопросом об оппозиционных группах вообще, несколько раз приходил к различным мнениям и, наконец, утвердился в следующем.

1) До появления группы Зиновьева оппозиционные течения (Троцкий, Рабочая оппозиция и др.) вели себя более или менее лояльно, более или менее терпимо;

2) С появлением группы Зиновьева оппозиционные течения стали наглеть, ломать рамки лояльности;

3) Группа Зиновьева стала вдохновителем всего раскольничьего в оппозиционных течениях, фактическим лидером раскольничьих течений в партии;

4) Такая роль выпала на долю группы Зиновьева потому, что: а) она лучше знакома с нашими приемами, чем любая другая группа, б) она вообще сильнее других групп, ибо имеет в своих руках Исполком Коминтерна, представляющий собой серьезную силу, в) она ведет себя, ввиду этого, наглее всякой другой группы, давая образцы «смелости» и «решительности» другим течениям;

5) Поэтому группа Зиновьева является сейчас наиболее вредной, и удар должен быть нанесен на пленуме именно по этой группе;

6) Не только Лашевича нужно вывести из ЦК, но и Зиновьева нужно вывести из политбюро с предупреждением вывода его из ЦК…»

Сталин предупредил соратников, что все нужно сделать очень тонко, не давать возможности Зиновьеву и Троцкому объединиться: «лучше бить их по частям».