— Не трать красноречие, — прервала Рина все в той же нагловатой манере. — Со мной уже трое до тебя разговаривали. — и действительно, прежде чем меня допустили к Рине, с ней сначала кто-то из местной администрации разговаривал, потом сразу — Лилия, потом — я. Разумеется, они давно уже все объяснили. Я досадовала на свои промахи в разговоре, лишние слова и не нужную суету… С другой стороны — все это должно было помочь Рине расслабиться. — Короче, я предупрежденная… Устав знаю, претензий не имею… Ты подружка Бесфамильной, пишешь книгу о том, как она была певицею…

— Не только. Вообще, о Марине. Вы, если что другое о ней интересное помните, не связанное с карьерой певицы, тоже рассказывайте…

— Все, что знаю, рассказывать — язык отвалится. Я девушка мудрая, многое слышала-видела, но о большем догадываюсь по взглядам да реакциям. Вот тебе, к примеру, никакая другая Маринина жизнь не нужна. Ты и сама ее знала, и сама видела. А вот сразить всех наповал историей с Черубиной — это да, это стоит свеч и трудов. Не переживай, я в курсах. Возражений не имею, согласие на интервью еще твоей патронше дала. Я ведь — девушка легковнушаемая, а Лилия Сергеевна — дама настойчивая… Давай, спрашивай, не стесняйся. Можешь не торопиться. Мне тут нравится.

Мне, кстати, тоже, нравилось. Лилия сумела выторговать нормальную обстановку для свидания. Никаких глазков, наблюдателей, решеток, перегородок между разговаривающими, или еще чего. Мы сидели в небольшой комнатке с мягким уголком и низким столиком. То есть, конечно, казенщиной пахло за версту. Кресла старые советские, пружинистые, затертые не одним поколением ерзающих задниц. Столик по краям с отбитым лаком. Но в сравнении с предлагаемой раньше приемной со стеклянным разделителем и телефонными трубками для разговоров, эта комнатка казалась мне раем.

— Расскажите, как вам в голову пришла идея стать Черубиной.

— Как, как… — передразнила Рина и начала излагать. Довольно складно, хоть и как-то монотонно — без внутренней страсти, что ли. Так читают тексты пьес на застольной в театре — как и положено на предварительной читке: вполсилы, просто для ознакомления, но уже с наметками эмоций и внутреннего состояния. Впрочем, мне и самих фактов было достаточно. Диктофон послушно запечатлевал все сказанное. Позже, при расшифровке интервью, я все холодела при мысли, что такая ценная информация могла не влезть на кассету. Я ведь сдуру несколькими кассетами не обзавелась. Но, к счастью, пленки хватило тютелька в тютельку… — Стать Черубиной я решила из зависти. Уж больно просто у этой звезды все получалось. Я в то время тоже певицей была, только не профессиональной. На жизнь я массажем зарабатывала. А для души — своя группа, рок-н-ролл, попытки пробиться, то, се… Ни хрена в этой стране, в наше время у молодой группы получиться не может. Спонсоры нужны. А у меня их не было. И тут смотрю — какая-то пигалица, поет попсу, вроде не протеже чья-то… И вдруг — р-р-аз — и суперзвездой сделалась. С хит-парадов не вылазит, из каждого открытого окна звучит.