— Здравствуйте, извините, у вас заварки не найдется, наша кончилась…

У девочки Кати был огромные черные глаза и потрясающая целеустремленность. Они переехали недавно, и кто-то должен был знакомить второкурсницу с районом и окрестностями. Родители Жениха и Кати как-то очень быстро подружились, и активно поощряли сближение детей. А тут еще, как назло, общежитие пришлось оставить — слишком многие должны были в нем поселиться, человеку с московской пропиской попросту стыдно было претендовать на место… Катя, конечно, не Невеста, но товарищ хороший. И потом, ей действитеьно тоскливо в новом районе. А из Ленинграда отчего-то давно не было писем. Надо бы осведомиться, в чем дело, да успеется… А потом было уже стыдно осведомляться — после кино, куда ходили цивильно всей толпой, возвращаться все равно нужно было вдвоем, жили ведь на одной лестничной площадке, и Катя там так посмотрела, что не поцеловать ее было бы просто оскорблением. А раз уже поцеловал — какие тут письма Невесте. Пропащий человек. Предатель. Бабник… Какое-то время ему даже льстило, что он такой отрицательный тип.

Встретились жених с невестой спустя шесть лет. Нечаянно, в Москве, на литературном конвенте, который тогда назывался довольно придурошно: «Вечера научной фантастики». Мероприятия проходили в основном днем, кроме фантастики затрагивалась еще масса тем, но на названии это никак не отразилась. Жених с Невестой глянули друг на друга с удивлением. Оба изменившиеся, и вместе с тем, все такие же — родные друг другу до невозможности, улыбчивые, смешные… Оба уже уверенные в себе и выбравшие путь, оба чуточку просветленные и повзрослевшие. Оба — с животами. Он — от положенной статусом аспиранта солидности. Она — потому что ждала ребенка. Говорить, в общем-то, было не о чем. Все и так казалось яснее некуда.

— Кто он? — поинтересовался Жених, когда на пару минут удалось остаться с глазу на глаз. — Надеюсь, это ничего, что я вот так спрашиваю…

— Очень хороший человек. Историк. Старше нас на пять лет, и, в то же время, на целый мир. Никогда раньше не встречала такой цельной, увлеченной натуры.

— А моя Катя недавно первое место заняла по шашкам в городском непрофессиональном турнире! — невесть почему обиженно выпалил в ответ Жених.

О чем было говорить? Все действительно яснее некуда. Отчего-то остался осадок. Обоим казалось, что они могут изрядно навредить друг другу своим общением. Ни сказав ни слова, объяснившись на каком-то совсем ментальном уровне, решили не рисковать, то есть — не видеться. На конвенты Невеста долго не ездила, а потом намеренно старалась не ехать туда, где будут московские писатели… Жених так же настороженно относился к Ленинграду.

— Мы лишили сами себя доброй трети ярких ощущений, встреч и необходимых в работе навыков таким идиотским поведением. Но, что поделаешь, оба овны, оба — упрямые.

Встретились снова всего три года назад. Катя, всегда точно знавшая свою цель, уже десять лет, как проживала в эмиграции. Дочь была правильно выдана замуж, и Катерина ощущала себя победительницей. Дядя Миша ехать не захотел. Впрочем, отношения в семье к тому времени стали настолько равнодушными, что это никого не останавливало. С историком своим Невеста давным-давно разошлась.

— У него в жизни одна страсть — история. Конкурировать глупо, а жить так — не интересно. Не люблю быть в тягость.

В общем, встретившись уже даже не сорокалетними, они обратились немедля, помолодели на сто лет каждый. Держались за руки, целовались под фонарями, разгуливали ночи напролет по городу и громко довольно таки напевали известное: «Нам негде укрыться от нашей капризной любви, Москва…» Но и спорили, разумеется, и ворчали друг на друга и препирались, вот как сейчас, собственно.