Александров стал первой и последней моей жертвой. Я пришла к нему на прием в коротенькой облегающей юбочке, забросила ногу на ногу, окинула томным взглядом и принялась нести какую-то чушь о тлетворном влиянии погоды на мои зубы. Он раскусил меня с двух-трех предложений. Снял очки, посмотрел без них — беззащитно и растеряно, положил ладони на мои руки, оборвав тем самым какую-то витиеватую фразу, и спросил:

— Зачем ты это делаешь, девочка?

Я криво усмехнулась и ответила правду. Он захохотал.

— У тебя действительно проблемы, но не с зубами, а с психикой, — почти с восхищением выдавил он из себя. И пригласил меня на ужин.

Месть не сложилась. Во-первых, еще днем я была рассекречена и призналась Александрову что я уже не действующая жена Владлена, а бывшая. Во-вторых — определить, кто кого соблазнил, оказалось довольно сложно. К сексу Александров относился удивительно серьезно, следил за техникой и изучал специальные восточные методики. С ним было интересно, и я не спешила обрывать связь. В целом, мы были рады друг другу и установившимся между нами теплым, не напрягающим и взаимовыгодным отношениям. Я лечилась от нанесенной Владленочкой травмы, повышала самооценку, познавала в себе женщину. Александров — наслаждался возможностью экспериментировать и новизной ощущений.

— Жена была бы потрясающей любовницей, если не состояла бы со мной в официальном браке, — ввиду открытости наших отношений, мы обсуждали подобные темы, и Александров ничуть не смущал меня такими заявлениями. — Запомни, Сафо, штамп в паспорте — страшное зло. Оно лишает партнеров всякой сексуальности друг для друга. Если я в постели веду себя через чур скованно — она чувствует себя несчастной и думает, что я ее не люблю. Если раскованно — психует и нервничает, едко интересуясь: «И где это ты всего этого набрался?». И это не характер конкретного человека, это — свойство всех жен. Штамп в паспорте невероятно меняет женщину, она думает, что имеет на тебя какие-то особые права, считает, что ты ей многое должен, и сразу же становится невыносимой. Может, то же самое происходит и с мужчиной, но я просто не замечаю в себе таких перемен… Скажи, ты чувствовала бы себя счастливой, если б вышла за меня замуж?

— Если б я была твоей женой, то убила бы тебя. — смеялась я. — Ты убежденный развратник, и, какой бы ни была жена, все равно ищешь любовниц. Ты из той породы мужчин, за которых нельзя замуж…

— Зато можно все остальное, — покладисто соглашался он и мы побыстрее оканчивали ужин, чтобы перебраться куда-нибудь в уединенное местечко.

В общем, милая, легкая идиллия. Портила картину лишь птица-секретарь, всерьез скрываться от которой мы сначала не собирались, а потом было уже поздно. Он всерьез считала меня предательницей. В ее глазах, я сначала пообсуждала несчастную и милую жену босса, а потом бесстыдно и намеренно стала наведываться к нему в постель и морочить голову.

Расставались мы с Александровым вполне по-дружески. На пару недель я уезжала из города, а когда вернулась, у Александрова уже была новая партнерша, о чем добрая птица-секретарь не забыла сообщить мне в первый же мой визит к ним в офис.

— Вам кофе с сахаром? — непривычно вежливо поинтересовалась она, пока я дожидалась в приемной. — Ах, да, с сахаром.