— Маринка, да мы трезвые, — позвал Артур, — Про меня — это шутки были. Нам о деле поговорить надо. Иди сюда.

Ну, я и иду. Хотя чувствую, что-то не слишком хорошее там у них затевается.

— Значит так, — разговор ведёт Артур, — Ты хотела свободы? Значит, особо тебя дальнейший план действий не испугает. Помнишь, я признался, что далеко не всё тебе про проект рассказываю? Сейчас расскажу всё. Будешь довольна.

Сказал он это как-то преувеличенно бодро и оптимистично. Аж мурашки по коже забегали. Смотрю, Лиличка уже не танцует, а снова за стол уселась и хищно так за мной наблюдает. Ясно. Ловит эмоции. Она известный коллекционер чужих казусов. Нет, я ей такого удовольствия не доставлю.

— Что-то ты, Артурка, затягиваешь со вступлением. Давай в двух словах и по сути.

— Черубина должна умереть, — покорно выдаёт Артур. А Рыбка слева от меня нервно крутит в руках подушку от пуфика, а Лиличка, осторожно вспорхнув, балконную дверь запирает, а от входной двери меня стол отделяет.

— В каком смысле? — спрашиваю спокойно, незаметно рукой тянусь к поясу с сотовым, спину выпрямляю так, что аж хрустит. Последнее — это из выпендрёжа, чтоб показать, как я их всех имела в виду, и как ничего не боюсь.

— В самом, что ни на есть, прямом, — почти шепчет Артур, — Промоушен — штука серьёзная. Ты же сама знаешь, что все покойники тут же у нас становятся всенародными героями. Финансировать проект больше не нужно, а прибыли капают. Концерты памяти, экстренный выпуск предсмертного альбома, потом ещё «песни Черубины в исполнении коллег», фильм, посвящённый покойнице. Причём обстоятельства смерти должны быть самые что ни на есть загадочные… Естественно, насильственной смерти. Теперь въехала?

— Ты когда это придумал? — чувствую, как тяжелеют руки.

— Изначально. Мы сразу проект таким задумывали. Серьёзные краткосрочные вложения, а потом долгое время прибылей. Смотри: сейчас Черубина уже окупилась слихвой. Если продолжать возиться с ней дальше, интерес к ней упадёт, а затраты будут прежними. Намного выгоднее громко свернуть проект, едва перевалив пик славы. Звезда должна вовремя умереть.

— Что?! Да что за чушь ты несёшь? — в моих глазах такой неподдельный ужас, что Артур шарахается.

— Ты что, решила, мы тебя убивать будем? — Артур выдавливает улыбку, — Ненормальная!

— Нет, — чтобы не психануть снова, мне приходится сжать кулаки, — Не решила. Вы — предатели, — смотрю ему в глаза, пусть запомнит, пусть потом мучается, — Ты — в первую очередь. Мы создавали Черубину для жизни…

— Это ты создавала Черубину для жизни, — он закуривает, приземляясь в кресло напротив, — А мы изначально задумывали проект, как кратковременный. Ты договор на какой срок подписывала? Ага, до Нового года. Пора завязывать. Слушай внимательно…Завтра последний концерт. После — интервью в прямом эфире. Мы уже заявили, что ты снимешь маску… Интервью даёшь обычным порядком. Чуть более взвинчено, чем обычно, но дельно. Ты меня слышишь?

Киваю, не поднимая ресниц. Слушаю лбом, так понятней. Перед глазами — пелена. Кажется, я смогла заглянуть внутрь себя. Там должно быть решение! Там должна найтись спасительная нить! Есть… Вижу, понимаю, знаю. Выполню… Да что они со мной сделают в конце-то концов?! Я — Черубина. И мне решать, что будет дальше с моим проектом.

— Перед второй частью интервью — рекламная пауза.