— А вы, моя душа, на конец одной ляжки магнит приспособь, а на другую — проволоку, — очень серьезно посоветовал дядечка. — Сможешь себе в темноте фонариком подсвечивать, который от твоего собственного электричества работает…

Несколько секунд, хохоча, повыясняли, где же это «конец ляжки». В дебатах дружно принимали участия все присутствующие, и даже прыснувшая Лена включилась в общее приподнятое настроение. Чуть позже, Светик с Леной помирились и даже целовались. Кажется, взасос. Сквозь пары (то ли окружающие — от курева, то ли внутренние — в собственной голове) Артур отчетливо видел, как кукольные, свернутые трубочкой губки тянуться навстречу распахнутым вареникам яркого окраса. Меж варениками на миг показывается уже знакомый Артуру непоседливый язык…

— Фу-у-у! — Артур поморщился, и ощутил, что ему как-то совсем нехорошо.

— Заведение — вон там! — шепнула невесть как разгадавшая состояние посетителя Котиха, указывая куда-то вглубь своих застоечных владений. — Во дворике налево, синяя будка.

Артур послушно тронулся в путь. Потом резко изменил намерения. Связка ключей, висящая под полкой с бутылками, магнитом притягивала взгляд… Домик Артур знал по фотографии. Место — по смутным описаниям из Сонечкиных писем и рассказов Котихи. Артура обуяло некое мистическое чувство. В голове внезапно прояснилось, и он понял, что должен ехать.

Резким движением Артур снял ключи с гвоздика и воровато оглянулся. Кажется, никто не заметил этого злодеяния. Зато следующее событие не могло остаться без внимания: отъезжая, Артур умудрился зацепить один из уличных Котихиных столиков и повалить его. Слава всевышним, столик был пуст — все клиенты гуляли в помещении. Артур тут же вылез из машины, неуклюже раскланялся, принялся униженно извиняться перед выскочившей на шум Котихой. А шум действительно был, потому как зонтик от стола упал прямо на какие-то железные ящики, и даже что-то разбил там… И Артуру было стыдно, и он хотел заплатить, но мало что мог связно объяснить, потому бессмысленно бродил вокруг сбитого столика, не понимая, с какого боку начать его поднимать.

Ветер почти валил с ног. Зарядившись от его неистовости, Артур почувствовал вдруг, что улыбается. Внезапно он простил себе деяние со столом, помахал растерянной Лене, будто давней и всепонимающей подружке, и решил отправиться по делам, так толком и не извинившись. В общей сложности, на все эти хулиганства он потратил не более пяти минут.

Распахнув окна машины, он тронулся в путь. Ночью гора сделалась совсем не похожей, на свое дневное воплощение. Словно уморившийся за время выступления паяц, стащивший опостылевшую маску, Ай-Петри, избавившись от налета шныряющих туда-сюда туристиков (теперь они остались лишь возле освещенных площадок цивилизованных мест), обрело свой истинный дикарский вид. Невесть откуда взявшиеся звезды, приблизились на совершенно недозволенное расстояние. Казалось, кто-то вымазал небосвод жирным их слоем, совершенно не считаясь с привычным глазу расстоянием до небес. «Так вот о каком единении с природой она писала», — подумал Артур и посильнее утопил педаль газа. «Ты знаешь, небо, становится ближе!» — в голове крутилась песня неизвестного Артуру исполнителя с одного из многочисленных любимых Сонечкиных дисков.