— И Тимофей-таки остановил тебе машину? — тихонько спрашивает Меланья.

Вокруг нашего костра вдруг расползается легкая меланхолия. Все вместе, и в то же время-каждый в себе — грустим о чем-то давнем и значимым.

— Ага. Один грязнотелый Жигуленок с треснутой фарой счел ситуацию подходящей для заработка. В салоне — батя и сын, лет шестнадцати. Оба очень серьезные и измотанные дорогой.

У меня уже не было сил сопротивляться, под утро я всегда в полусне… Пробормотала вялое: «Не смей этого делать!» — когда Тимофей полез в кошелек, но ответа так и не дождалась.

— Оплачено! — констатирует Тимофей, стараясь выглядеть бодро. Он немного растерян. Черные пуговки ни секунды не стоит на месте, мечутся настороженно. — Обещали до самого Симферопольского вокзала. — делится он с Николаем. — Я предупредил. Обещали, пальцем не тронут. Я номер запишу! Записал уже! — последние предложения Тимофей нарочно выкрикивает погромче.

Обсыпаю их тысячью спасибов, машу обеими руками, улыбаюсь… Сажусь в машину. Серьезный прощальный взгляд Николая не дает отвести глаз.

— Совсем не романтики, — комментирует он озабоченно, кивая в сторону обитателей Жигуленка. — Ты с такими не умеешь… — потом еще раз прищурившись оглядывает машину. — Дай руку, — просит внезапно, и сам тоже прикладывает ладонь со своей стороны стекла. Послушно следую его примеру. Николай на миг прикрывает глаза, сосредотачивается: — Будет сложно, но окончится все хорошо, — говорит, с улыбкой облегчения. — Все будет хорошо, поняла? — повторяет требовательно.

Сто двадцать пять раз киваю, чувствую, как заводится и уезжает жигуленок. Мы уже далеко, а я все смотрю-смотрю-смотрю назад, до последней секунды не теряя из вида две смешные фигуры, стоящие на обочине. Так они и остались в моей памяти — длинный, неподвижный, уверенный, как памятник, Николай и маленький, суетливо пританцовывающий, Тимофей, без остановки что-то говорящий приятелю и горячо жестикулирующий.

«Такой вот вышел рассказик. И мне даже самой понравилось. И честно, и светло и с моралью…» — Артур с трудом перескочил в новое время и осознал, что вставка про поездку уже окончена, а Сонечка продолжает пересказывать разговоры первого вечера знакомства со своей новой компанией. Вообще, Артур откровенно злился, что Сонечка все так запутывала и рассказывала столько лишней информации. То есть интересно, конечно, но обещан-то был рассказ об этом дурацком «мальчике с глазами»… Ну, и где? Артур снова погрузился в чтение о разговорах первого вечера…

«К неописуемому восторгу Алишера, выясняется, что Язык, тоже как-то выходил на трассу. Да не один! Байка смешная, потому не могу не записать. Жаль, не передам в дневнике саму манеру рассказчика. Язык говорил неторопливо, с чувством, с совсем не свойственной ему, как мне показалось сначала, величавостью. В общем, натуральный мужик-сказочник, собирающий детвору у вечернего костра для очередных рассказов. Весьма духозахватывающе:

— А у нас тоже было, обхохочешься… Играли как-то Динамо-Киев с Мадридским Реалом в Киеве.