Ясно, мы с Тимуром будем совершенно особой парой – сильной, уверенной, несгибаемой, мужественной и очень красивой.

Торжествуя, я впихнула в пасть своего визави самый последний жетон. От души шлепнула по его раскрасневшейся блестящей роже ладонью, и он – сдался! Захрипел, заскрежетал и вывалил на поддон все содержимое, копившееся, наверное, на черный день долгие годы.

Разноцветные кругляшки сыпались и сыпались, звенели и звенели. Подскочил мальчик-служка с приклеенной улыбкой. Поздравил меня с крупным выигрышем, предложил сопроводить до кассы.

Пару секунд я раздумывала, как поступить дальше: продолжить столь удачную игру или исполнить свой невестинский долг и пойти к Тимуру? Остановилась на втором варианте, потому как удосужилась взглянуть на часы, украшавшие запястье служивого паренька, и они показали, что играла я ни больше ни меньше, а полных два часа! Ничего себе, как мчится время! Осталось только, чтобы Тимур, закончив игру, отправился меня искать. Оно мне надо? Увидит такую уйму жетонов, потащит в кассу, а денежки сунет в свой бумажник. И что? Семейный бюджет, понятно, должен быть общим. Но если наполнение происходит со стороны супруги, это – mauvais ton, господа. Да и вообще, надо с первых секунд приучать будущего супруга к моей беспомощности и слабости, то есть к совершеннейшей неспособности зарабатывать.

Безусловно, мне стоит показать себя рачительной и экономной. Потому я принесу жениху коробочку, чуть более полной, чем она была вручена мне изначально. И выиграть не выиграла, дескать, но и не проиграла. Примерная принцесса. Аристократичная настолько, что не поддаюсь низменной игорной страсти. Да, развлеклась, но не проигралась в пух и прах. Наоборот. Выиграла и остановилась. А умение останавливаться вовремя, всякий знает, признак силы духа и несгибаемой воли, качество, остро необходимое морнархам в изгнании.

Выигрыш мой оказался космическим! Тридцать две тысячи евро!

– Мадемуазель возьмет наличными или выписать чек? – вежливо спросили меня.

– Чек, – решила я.

Пожалуй, такая гора купюр в мою крошечную сумочку не влезет, да и соблазн меньше. Мало ли, захочется успех повторить? Или Тимур заподозрит что-то неладное, увидев растолстевший ридикюль. Прижав к себе коробку с жетонами, я направилась в зал, где крутились рулеточные волчки. Обошла весь, останавливаясь у столиков, мило улыбаясь в ответ на приглашающие жесты крупье. Тимура здесь не обнаружилось. Поиски продолжились в следующем зале, где царствовали картежники.

Из всех, известных человечеству игр, я умела играть лишь в дурака. По наименованию знала еще покер. Как-то на даче родительские друзья пытались завлечь меня в другую игру, кажется, «тысячу», но я не поддалась. Сидеть тупо на одном и том же месте несколько часов кряду, пытаясь запомнить, какой козырь, кто, чем ходил, разбираться во взятках и прикупах – это не мое. Мне тоскливо даже наблюдать за этим со стороны, не то что самой участвовать в процессе. Что карты, что шахматы – одна малина.

Хотя кто его знает, как повернется судьба? В автоматы я тоже никогда раньше не играла, а вот села в первый раз – и такая удача. Если вдруг выяснится, что карточные игры такой же непременный атрибут династического бытия, как яхты и балы, придется учиться. Превозмогая отвращение и скуку.

В карточном зале творилось что-то непонятное. Практически все столики были пусты, лишь за одним, угловым, восседали два древних деда, морщинистые, как шарпеи, и сосредоточенно глазели на сдающего крупье.