В пианино и в погреб залезали. Но они не находили, оба раза уходили злыми. — Сарра наклонилась к Соколову. От нее сильно пахло духами «Царский вереск». — Потом Дросинский сказал мне: «Шукаем расписку, отдай ее». Ведь Сычев занял у мужа двух тысяч рублей.
— И что вы ответили Дросинскому?
— Я ему усмехнулась: «Боже мой, вы думаете, что я буду требовать эти деньги! Хай я загубыла две тысячи, но связываться с такими страшными людьми презираю».
— Куда Иосиф мог спрятать расписку?
— Скажу, что я сама ее шукала. Думаю: раз она полицейским так нужна, то это Иосе во вред. Лучше я уничтожу ее. Но не нашла. Мабудь, Иося ее где-нибудь потерял? Маленькая бумажка, знаете… Положил куда-нибудь.
— Сарра, если вы уничтожили расписку, то доставили большую радость Сычеву — он мечтает об этом же.
— Так это радость, что я не нашла ее!
Она подошла к высокому, под потолок, зеркалу, которые ставят в богатых прихожих, внимательно и с любовью посмотрела на себя, поправила локон на лбу.
Соколов задумчиво прошелся по комнатам, заглянул в прихожую, на кухню, в спальню, вернулся в кабинет. Он хотел понять: где расписка? Куда Бродский мог положить ее, что даже сыщики не обнаружили? Решение не приходило.
Сарра с любопытством глядела на гостя.
Появилась горничная Рива — крошечная девушка с высоким узлом густых темных волос на макушке, блестящими глазами-вишенками, в белоснежном переднике:
— Снедать подано, милости прошу!
Озарение
Сарра оказалась хозяйкой гостеприимной. Помахала рукой, словно полоскала белье:
— Пан, дозвольте подложить вам оливки! Вино какое обожаете? Рива, налей дорогому гостю горилки! А вот миндаль и фисташки. Закуска самая добрая — для аппетита. Боже мой, вы любите жгучий перец? Як это мне приятно слышать! Мой Иося тоже любит — он целиком ест их. Угощайтесь рубленой печенкой с цибулей — замечательная закуска. Правда, вкусно? — Вдруг громко крикнула: — Рива! Готова красная похлебка?
Горничная Рива тут же внесла большую фарфоровую супницу.
Сарра белозубо улыбнулась:
— Пан Соколов, вы любите красную похлебку?
Соколов, погруженный в свои мысли, несколько рассеянно отвечал:
— Как не любить блюдо, ради которого спорили библейские Иаков и Исава?
Сарра в восторге хлопнула в ладоши, вся расцвела:
— Вы знаете такую тонкость еврейской кухни? Сегодня у нас прекрасное субботнее блюдо — баранина с перловой крупой. У вас есть жинка? Скажу для нее рецепт: баранину треба взять с плеча и порезать кубиками. Потом пусть жинка возьмет две большие луковицы, морковь или картофель, стакан перловой крупы, пять стаканов кошерного бульона. Ах, какая глупость! Зачем вам кошерный? Перец молотый черный, две ложки оливкового масла, и все это вместе со сковородкой поставить в горячую печь на двенадцать часов…
Соколов слушал эти кулинарные советы вполуха. Сведя у переносицы брови, он напряженно думал об одном: «Где искать расписку?» Сыщик вдруг поднялся, сказал оторопевшей Сарре:
— С вашего позволения, я пройду в кабинет мужа! Мне надо посмотреть его бумаги.
— Бога ради! — воскликнула Сарра. — А мы с Ривой накроем стол к чаю.
Техника обысков еще лет сто назад была разработана в совершенстве. Сыщики знали, у кого, когда, как, что и где искать. В методических пособиях, опубликованных еще на заре XX века и успевших стать антикварными редкостями, давались важные советы:
«У людей вырабатываются профессиональные привычки, переходящие в автоматизм действий. Так, не давая себе в этом отчета, человек в известных случаях поступает согласно выработанным годами навыкам и привычкам. |